Екатерина Великая

А Вольтер – это деизм. В «Православном букваре» говорится: «Деизм – религия разума – религиозно-философское направление, признающее Божество, но отрицающее Промысел. Это – учение о Боге, согласно которому Бог сотворил мир и предоставил его самостоятельному развитию по установленным Им законам, историю и судьбу. Другими словами, это учение отрицает Промысел Божий, ограничивает отношение Бога к миру актом творения, уподобляя Бога искусному механику, создавшему механизм с постоянным ходом и оставившему мир на его собственную участь. Отсюда – отрицание не только Промысла и чудес, но и Откровения. В последовательном развитии деизма из него логически следует вывод о бесполезности и бессмысленности всякой молитвы, обращённой к Богу, Который не вмешивается в дела мира и не может влиять на ход его событий, т. е. деизм приводит к практическому атеизму, за которым (как его оправдание) следует и теоретический материализм».

Вольтер принёс деизм из Англии во Францию, хотя сам для его развития ничего не дал, а только пропагандировал, будучи врагом христианства.

Французская философия была подхвачена русскими масонами. Отрицание Промысла Божьего вело к отрицанию божественности самодержавной власти, а следовательно, и божественности Помазанников Божиих. Недаром, едва императрица Екатерина II вступила на престол, масоны постарались ограничить её самодержавную власть учреждением императорского совета, члены которого ставили перед собою конечную цель стать соправителями императрицы. Но об этом в соответствующем разделе книги.

Вызов Бецкого в Россию

Но мы совсем забыли об Иване Ивановиче Бецком. Он уехал за границу и исчез из русской жизни.

Узнав о восшествии на престол Петра III, он поздравил его письмом, присланным из Вены и датированным 11 января.

Император Пётр III направил ему высочайший указ о немедленном возвращении в Россию. Однако Бецкой не спешил возвращаться. Он уведомил императора о плохом самочувствии, приложив свидетельства врачей.

Ну а когда вернулся, получил назначение главным директором канцелярии строений. 24 мая 1762 года был произведён в генерал-поручики.

И вот тут возникает интересный факт.

Борис Алмазов в материале «Екатерина Великая – русская?» рассказал: «Возвращаясь из Москвы в Петербург, после коронации, И.И. Бецкой ехал в третьей за государями карете – знак, говорящий о положении ближайшем к престолу».

Здесь автор не указывает, после какой коронации, хотя из текста можно понять, что он имеет в виду коронацию Петра III. Но в других материалах говорится прямо: после коронации Петра III. И опять же уточнено – «в третьей за государями карете». Но ведь Пётр III так и не успел короноваться. Тут авторы явно напутали. Вернее, напутал кто-то один, а остальные добросовестно переписали.

Полагаю, что факт такой имел место. С какого-то торжества Бецкой, видимо, действительно возвращался в карете, которая следовала за каретами первых лиц России. Возможно, даже это случилось после коронации самой Екатерины Алексеевны. Но никак не Петра III. Несмотря на то что даже Фридрих через своих дипломатов торопил Петра Фёдоровича с этим важным обрядом, тот не спешил, видимо, презирая вкупе с другими и эту русскую традицию. Не спешил, да так и не успел короноваться.

В апреле 1762 года Екатерине Алексеевне подошёл срок родить ребёнка от Григория Орлова. Вспомним недавно показанный по второму каналу телевидения сериал «Великая». Вспомним, как представлены там события, связанные с родами, скрыть которые было невозможно, а реакция Петра III, теперь уже не великого князя, зависимого от императрицы Елизаветы Петровны, а полновластного правителя, могла быть самой жёсткой.

В кинофильме показано, что Екатерину Алексеевну спас вымышленный герой фильма Залесский, который, зная, как любил Пётр Фёдорович наблюдать за городскими пожарами, пожертвовал своим домом. Он срочно увёз семью в безопасное место и поджег дом. Казалось бы, удачный сюжетный ход авторов фильма. На самом деле это вовсе не вымысел. Просто авторы изменили фамилию героя.

У Екатерины Алексеевны был верный и надёжный гардеробмейстер Василий Шкурин. Он-то и запалил свой дом в самые критические часы, когда скрыть роды во дворце по вполне понятным причинам, им сопутствующим, было невозможно. Шкурин поспешил сообщить о пожаре императору, а тот, забрав с собой свиту, бросился любоваться зрелищем.

Едва ребёнок родился, Шкурин тут же увёз его из дворца. Случившееся удалось скрыть от императора.

Пётр Майков так рассказывает о детстве и юности мальчика:

«Молодой человек, известный со временем под именем Алексея Григорьевича Бобринского, отцом которого был князь Григорий Григорьевич Орлов, родился 11 апреля 1762 года и немедленно по рождении был отдан императрицею Екатериной на воспитание её гардеробмейстеру Василию Григорьевичу Шкурину, у которого и проживал вместе с его сыновьями до 1775 года.