Екатерина Великая

До Екатерины доходили обрывки сплетен, по которым можно было кое о чем судить. Иногда ей и ее свитским случалось видеть канцлера Бестужева и другого советника императрицы Степана Апраксина спешащими по коридорам дворца с весьма озабоченными лицами. Великая княгиня узнала о тайных встречах сановников, хотя она могла лишь догадываться о том, что на них обсуждается и планируется. Внезапно активизировали свою деятельность агенты тайной канцелярии, зашнырявшие по всем закоулкам дворца. Они установили наблюдение за всеми придворными, фиксируя каждое подозрительное слово или поступок, которые можно было истолковать как изменнические.

Одно было ясно: императрица серьезно заболела, возможно даже смертельно, и шли приготовления к немедленной передаче власти в случае ее смерти.

В течение нескольких недель напряженность продолжала нарастать. Если императрица находилась на смертном одре, рассуждали Петр и Екатерина, весьма мало вероятно, чтобы она доверилась им или помогла Петру укрепить свое положение в качестве престолонаследника. Она была недовольна Петром и сказала Ивану Шувалову:

— Черт бы побрал моего племянника, этого придурка!

Она чувствовался себя обманутой и злилась на Петра за то, что он не мог зачать сына. Насколько было известно Петру и Екатерине, императрица уже тайно распорядилась о том, чтобы трон был передан томившемуся в тюрьме Ивану VI, при котором учреждался совет регентов. Возможно, все это было делом рук заговорщиков, стремившихся создать впечатление, будто Елизавета изменила свои намерения насчет того, кому наследовать престол, а в действительности принудить умирающую, в полубессознательном состоянии женщину одобрить их планы.

Когда через несколько недель императрица появилась на всеобщее обозрение, выглядела она бледнее чем обычно, но в остальном была такая же, как и раньше. Петр и Екатерина почувствовали огромное облегчение. И все же они понимали, что здоровье государыни весьма ненадежно. Оттого, что смерть коснулась ее своим крылом, Елизавета не стала более благоразумной в смысле питания, скорее наоборот. Почти сразу же она сделалась пленницей своих прежних нездоровых привычек и к ней снова возвратились боли в желудке и расстройство кишечника. Никто не знал, когда случится следующий «запор», который унесет ее жизнь.

Однажды на охоте, вдали от бдительных глаз агентов тайной канцелярии, к Петру приблизились несколько его егерей и сообщили, что с ним хочет встретиться его сторонник. Петр согласился, и вскоре к нему подскакал молодой гвардеец, поручик Бутырского полка, который назвался Яковом Батуриным. Он соскочил с седла, пал на колени и поклялся, что с этого момента для него «единственным повелителем» является Петр и что он готов «выполнить все его приказания».

Петр, который годами отдавал ненастоящие приказы ненастоящим солдатам, задрожал от волнения и страха. Что-то в манерах этого отчаянного молодого человека говорило ему, что Батурин опасный авантюрист. Не дослушав его до конца, Петр повернул коня и поскакал на поиски Екатерины, которой, заикаясь от испуга, выложил всю историю.

Поручик Батурин тут же был арестован. Заодно схватили и егерей, которые устроили ему аудиенцию с великим князем. Сотрудники тайной канцелярии узнали о заговоре Батурина: решено было убить императрицу, поджечь дворец Головина, а потом при всеобщем смятении собрать войско из солдат и мастеровых и при его поддержке посадить Петра на трон. Даже под пытками и угрозой смерти заговорщики не выдали великого князя. Они не сказали ничего о встрече Батурина с Петром на охоте, и поэтому последний не вызвал подозрений и мести императрицы. Батурин был брошен в темницу, а Петр, все еще дрожавший от страха, сумел удержать язык за зубами и отделался одним испугом.

Примерно в это же время и Екатерина стала целью зловещего плана. Вероятно, ее ум и проницательность воспринимались как угроза теми, кто надеялся управлять преемником Елизаветы. Была сделана попытка заразить Екатерину оспой, что часто приводило к смертельному исходу. Великая княгиня не болела оспой и поэтому подвергалась большой опасности. Ее пригласили в дом генерала Апраксина, у которого незадолго до этого от оспы скончалась дочь. В течение вечера Екатерину не раз приводили в комнату, где ранее содержалась больная, и старались подольше задержать ее там в надежде, что она заразится этой опасной болезнью. К великому огорчению заговорщиков, этого не случилось. Екатерина осталась здоровой. Позднее, узнав о смерти генеральской дочери и о том, что могла подцепить оспу, великая княгиня поняла, что нигде не может чувствовать себя в полной безопасности.