Екатерина Великая

«Страсть императрицы к графу Орлову, кажется, возрастает, и все предполагают, что он получит очень значительную власть над нею. Несколько дней тому назад, монсеньор, при дворе ставилась русская трагедия, в которой этот фаворит очень неуклюже играл главную роль. Эта княгиня [то есть императрица] была, тем не менее, настолько околдована чарами актера, что окликала меня несколько раз, чтобы сказать об этом и спросить моего мнения. Она зашла еще дальше с графом де Мерси [посол Вены], который сидел с ней рядом. Она вскрикивала по десять раз в каждой сцене, хвалила благородство и красоту Орлова, отпуская послу сверх всякой меры сотни мелких комментариев по поводу сердечных и умственных качеств своего любовника; затем, предположив, без сомнения, что недостаточно еще убедила венского посла, она сообщила ему, что граф Орлов намеренно прикидывается простачком, но те из ее придворных, кто попадается на это, слишком легковерны»^{324}.

Во время празднования на улицах Москвы было устроено гигантское карнавальное шествие, названное «Минерва Триумфальная». Этот трехдневный спектакль включал процессию в милю длиной с участием четырех тысяч актеров и музыкантов. Начало процессии образовывали сценки «пьянство», «невежество», «обман», «продажность», «нужда» и «гордость». За ними следовали воплощения золотого века «мир» и «добродетель», к которым в заключение спускалась сама Минерва — императрица Екатерина II.

Весной 1763 года противостояние церкви и государства по поводу секуляризации достигло апогея. Митрополит Ростовский Арсений, шестидесятипятилетний член Святого Синода, который много лет противостоял вмешательству государства в дела церкви, в начале марта выслал в Синод обвинение. Неделей позже о нем узнали другие члены Синода и, боясь испортить отношения с императрицей, приняли решение, что послание содержит оскорбления в адрес самодержицы. В Ростов Великий был отправлен офицер-гвардеец, чтобы привезти митрополита в Москву для допроса. Он прибыл под конвоем 17 марта. Допрос митрополита Арсения Синод производил ночью, чтобы сохранить дело в секрете. Члены Синода отказались принять возражение митрополита, что он не имел в виду оскорбить императрицу, и обращались с ним так, будто он замешан в заговоре против нее. Дознаватели пытались выяснить у него имена сообщников и сторонников. 7 апреля его исключили из Синода, сняли ранг и приговорили к заключению в северный монастырь, где ему было отказано в пере и чернилах. Императрица ответила на это событие восстановлением Экономической коллегии для секуляризации церковных земель, которые она объявила незаконно приобретенными и неверно содержащимися. Синод не смог протестовать, чтобы не оказаться на стороне опозоренного митрополита Арсения.

В «весьма секретном» донесении от 15 марта граф Бакингем так прокомментировал явно растущее благоволение, демонстрируемое в отношении графа Орлова: «Ее императорское величество каждый день оказывает Орлову все новые знаки внимания. Ее склонность так велика, что оскорбляет тех, кто считает себя согласно своим рангам, ситуации и способностям более достойными ее благоволения»^{325}. Он также пожаловался, что иностранные посланники до сих пор не могут разобраться, кто занимается иностранными делами: