Екатерина Великая. Биография

Орлов же далек от счастья. Он решается на то, чего никогда не делал ни один фаворит: изменяет Екатерине и притом открыто. Это не образ действий для человека, руководимого одним честолюбием, тот поостерегся бы поставить на карту свое положение и все с ним сопряженные выгоды. Орлов обманывает Екатерину именно за те выгоды, которыми он пользуется благодаря ей, за все ее подарки, обманывает потому, что он в качестве мужчины и варвара ненавидит ее за все, что она ему дает, и еще больше за все то, чего он ей не может больше дать: своей защиты, силы, презрения к смерти. Он обманывает ее потому, что ему нужны женщины, по отношению к которым он может играть роль стоящего выше, более сильного, дарящего. Он изменяет ей, чтобы доказать и ей, и самому себе, и всему свету, что он в любой момент готов Рискнуть милостью императрицы ради удовлетворения своих чувственных мужских капризов.

Его капризы доставляют Екатерине нестерпимые мучения. Она страдает из-за самой ничтожной фрейлины, именно так, как страдает влюбленная и чрезвычайно ревнивая женщина, и постоянно прощает Орлову его измены, как их прощает всякая любящая женщина тому единственному мужчине, которому бесповоротно принадлежит ее кровь. Потому что Орлов есть именно тот человек, которому принадлежит вся кровь Екатерины. Он ее "великая любовь", несмотря на большое количество мужчин, которые явятся его преемниками, несмотря на Потемкина, который представляет собою гораздо более крупную фигуру, чем Орлов, и сыграет значительно более важную роль, чем он. "Он оставался бы вечно со мной, - пишет она Потемкину об Орлове, - если бы не страдал от скуки".

Между этим признанием и первой изменой Орлова лежат почти десять лет. Десять лет просто невероятной снисходительности и терпения. Екатерина, должно быть, проявила бы по отношению к своему неверному любовнику и больше гордости, и больше энергии, если бы не стояла настолько выше его и по уму и по образованию. У нее совершенно правильное ощущение, что ей необходимо вознаградить его за все существующие между ними различия. Именно то, что побуждает Орлова изменять ей, лишает ее возможности реагировать надлежащим образом на его измены. Она держит его в руках потому, что она госпожа, он же держит ее в руках потому, что может заставить ее страдать.

Но у нее нет времени на страдания. У нее едва хватает времени на счастье, какой-нибудь часок в сутки. Страдание требовательнее. Она не может ни отдаться страданию, ни преодолеть его достойным образом, а потому лишь наскоро, торопливо заклеивает его купленными какою бы то ни было ценой пластырями. Вот тебе дворец, только оставь немедленно жену этого сенатора, я не в состоянии снова видеть твои ухаживания за нею. Вот тебе огромный бриллиант, но только перестань дуться на меня, скажи, что ты меня любишь, докажи мне это, чтобы я могла спокойно спать хотя бы несколько часов, потому что в пять часов утра я уже должна сидеть за письменным столом с ясной головой и принимать важные решения.

Это неравная борьба. Требования Орлова становятся все безмернее. Он хочет стать законным супругом Екатерины, может быть даже и императором. Если уж принимать плату, то самую грандиозную. Величие все искупает и облагораживает. Для императора не существует предрассудков, законный супруг - не мужчина-куртизанка. Фатальным образом именно это желание Орлова совпадает с пожеланиями куртизанок, которые ведь все мечтают о том, чтобы на них женились. Екатерина не решается ответить ему простым "нет": ведь он держит в своих руках покой ее сердца. А, кроме того, свадьба - это такая цена, которой можно манить, за которую можно купить много пластырей.

Она не говорит "нет". Посмотрим. Надо разузнать, как поступала в свое время Елизавета с Разумовским. Однажды ночью она отправляет канцлера Воронцова к старому украинцу. Разумовский сидит как раз у камина и читает библию. Молча выслушивает он ночного посланца, молча поднимается, открывает драгоценный ларец из слоновой кости, вынимает из него пергаментный свиток, завернутый в старый бледно-розовый атлас, все это он делает медленно и торжественно. Розовый атлас он кладет обратно в ларец, пергамент крепко прижимает несколько раз к губам, осеняет себя со слезами на глазах крестным знамением перед образом - затем бросает пергамент в огонь камина.

- Передайте ее величеству, что я никогда не был ни чем иным, как только преданным рабом покойной императрицы Елизаветы Петровны, - говорит он Воронцову.

Когда Воронцов возвращается к Екатерине с этой вестью, она долго смотрит на него испытующим взором.

- Мы понимаем друг друга, - говорит она, - между Елизаветой и Разумовским никогда не существовало ни какого тайного брачного союза. Я никогда не доверяла этим слухам.

Таким образом, прецедента больше не существует. Действовал ли Разумовский по собственной инициативе, или во исполнение поручения Екатерины? Этого мы не знаем и никогда не узнаем. Она, во всяком случае, проявляла по отношению к нему вплоть до самой его смерти величайшее благоволение.