Екатерина Вторая и Г. А. Потемкин. Личная переписка (1769-1791)

Все письма (за редкими исключениями, когда не удалось найти подлинники и пришлось пользоваться публикациями) сверены с оригиналами. Подавляющее большинство писем (более 90 %) — автографы. Это и понятно: ведь они не предназначались для чужих глаз. Письма написаны по-русски, всего 4–5 — по-французски, но вставок отдельных слов, фраз и целых абзацев на французском языке значительно больше, хотя в целом объем французского текста не превышает 5 %. Письма написаны на плотной бумаге, как правило, чернилами, реже карандашом (это относится в основном к коротеньким любовным записочкам Екатерины). Они сшиты в объемистые фолианты, имеющие твердый переплет. Порядок писем (особенно не датированных) порой весьма произвольный. Некоторая часть писем (хранящихся в ИРЛИ, ГА РФ, в фонде 1 РГАДА, в Петербургском институте истории) имеет первозданный вид и находится в специальных папках. На ряде писем сохранились следы сургучных печатей, на оборотной стороне можно прочитать имя, отчество и фамилию адресата (если это письмо императрицы) или официальную титулатуру Екатерины — «Ея Императорскому Величеству» (если пишет Потемкин). Записочки, которыми обменивались корреспонденты, находясь в одном месте (в Петербурге, в Царском Селе) не содержат никаких пометок (за некоторыми исключениями). Сохранность автографов и подлинников отличная. Слова, написанные карандашом, покрыты лаком. Порой их трудно читать из-за малого контраста текста и бумаги. Почерк Екатерины не крупный и не мелкий, очень четкий, легко разбираемый. Почерк Потемкина крупный, размашистый — скоропись середины XVIII в. Поначалу из-за своеобразия написания, некоторых букв, слияния некоторых слов чтение писем Потемкина было затруднительно, но по ходу работы и приобретению навыка эти трудности исчезли сами собой.

Следует сказать несколько слов об орфографии писем и принципах публикации. В своей блестящей лекции, посвященной Екатерине II, В.О. Ключевский заметил: «Она хорошо говорила и даже порядочно писала по-русски; господствовавшая при дворе безграмотность извиняла ее промахи в синтаксисе и особенно в орфографии, где она в слове из трех букв делала четыре ошибки (исчо — еще)». Нам не удалось (просмотрев более 1000 собственноручных писем императрицы) найти подтверждения этому филологическому курьезу. Напомним, что Екатерина приехала в Россию в возрасте 15 лет и должна была выучить русский язык. Судя по письмам, она овладела им в совершенстве, легко излагала на нем свои мысли и чувства. Орфография и синтаксис ее писем далеки от совершенства. Например, она пишет: «можно быть» вместо «может быть», «быть здаров» вместо «будь здоров», «к тебя» вместо «к тебе», «самы» вместо «сами», «выпутаеся» вместо «выпутаешься», «не уступлю свою праву» вместо «не уступлю своего права». Но при всем при том строй ее речи (а письма Екатерины и Потемкина, написанные, как правило, без помарок и черновиков, передают именно живую речь наших героев) прост и понятен. Екатерине органически присуще стремление к логичности и ясности. Письма передают характер человека, привыкшего не только постоянно пользоваться пером (она говорила, что дня прожить не может без письменной работы, и написала не только множество официальных бумаг, тысячи писем, но и несколько драматургических произведений, целый том воспоминаний, заметки по русской истории и т. д.). Они рисуют деятельницу, постоянно сознающую ответственность за каждое написанное слово. Конечно, личные письма (особенно те, которые, написаны в минуты душевного подъема или в минуты грусти) отличаются от официальных бумаг повышенной эмоциональностью, теплотой, нежностью, страстью, но и в них слышится присущая Екатерине ирония, уравновешенность сильного характера, опытность государственного человека.