Язык Потемкина — уроженца Смоленщины, выросшего в Москве — ясный, легкий, свободный. В нем слышится музыка московского говора, напевность русских былин и песен (Потемкин страстно любил музыку и был ее тонким ценителем и знатоком в отличие от немузыкальной Екатерины). Ему также много приходилось заниматься канцелярскими делами, много писать официальных бумаг. Его работоспособность (вопреки мифам) поразительна и нисколько не уступает, а, может быть, даже превосходит трудолюбие и работоспособность императрицы. Обладая феноменальной памятью, сильным, оригинальным умом и основательными знаниями в самых различных областях науки, техники, культуры, военного дела, Потемкин умел слушать, умел читать, умел схватывать суть дела. Легко и быстро он диктовал деловые бумаги, не менее легко и споро писал их сам (почти без помарок). Большая часть писем, за исключением продиктованных в дни тяжелой болезни в 1783 г. и накануне смерти, написана Потемкиным собственноручно. Язык этих писем явно опережает литературный язык того времени, скованный условностями и канонами. В нем на удивление мало архаизмов и церковно-славянских слов (при постоянном интересе Потемкина к богословию и его тесном общении с церковными кругами). Он гибок, прост, понятен, очень современен. Пишет Потемкин грамотнее многих современников, хотя и у него встречаются некоторые характерные и устойчивые ошибки. Так, в целом ряде слов он никогда не ставит мягкого знака, всегда пишет «Полша», «болше», «менше». В безударных словах часто вместо «о» пишет «а». Но синтаксис его фраз безупречен. Его стиль энергичный, ясный, точный. Не за эту ли ясную голову, за умение Потемкина найти выход из трудных обстоятельств, предложить оригинальное решение вопроса, за умение дать совет и воплотить его в жизнь, оценила и полюбила его такая незаурядная женщина, как Екатерина Алексеевна. Они прекрасно дополняли друг друга. Методичная, аккуратная императрица и русский дворянин с его широтой и размахом.
Следует указать на общую особенность языка писем того времени, присущую не только Потемкину и Екатерине. Так писали и Суворов, и Безбородко, и Румянцев и многие другие видные деятели. В письмах, разделенных несколькими днями, а то и в одном и том же письме можно встретить разные написания одного и того же слова: «если» и «естьли» (у Екатерины), «если» и «естли» (у Потемкина), «зделать» и «сделать», «счет» и «щот», «лутче» и «лучше» (иногда «луче» — у Екатерины) и т. д. Это свидетельства еще недостаточно устоявшихся норм письменной речи. Для передачи языкового колорита эпохи эти особенности сохранены. В целом, тексты писем воспроизводятся без сокращений с соблюдением правил современной орфографии и пунктуации. Пропущенные слоги и слова даются в квадратных скобках. Мягкие знаки расставлены без скобок. Устаревшие формы прилагательных и местоимений именительного и родительного падежей: «друг сердечной», «нашаго генерала», «добрыя вести» — заменены на современные: «друг сердечный», «нашего генерала», «добрые вести». В порядке исключения сохранены некоторые устойчивые сочетания типа «друг милой». Исправлены очевидные описки и ошибки — пропуски букв, замены «и» на «е», «о» на «а». Все эти случаи специально не оговариваются. Сохранены правила обращения и титулатуры, как важные приметы времени. С прописных букв даются слова и словосочетания типа: «Ваше Императорское Величество», «Генерал-Фельдмаршал», «Контр-Адмирал», «Вице-канцлер», «Прусский Король», «Князь», «Граф» и т. п.
Даты писем приведены по старому стилю (за исключением некоторых случаев, когда в комментариях пришлось давать двойные даты и по старому, и по новому стилю). В квадратные скобки заключены даты писем и указания на место их отправления, восстановленные составителем.
Несколько слов следует сказать об иностранных текстах. Екатерина свободно владела французским языком. Готовя к изданию ее письма барону Ф.М. Гримму, академик Я.К. Грот заметил, что у императрицы хороший французский, не в пример немецкому, ее родному языку. Последний нес печать устарелости (соответствовал немецкому языку ее детства), а французский (выученный в детстве) совершенствовался подкрепляемый обильным чтением. Екатерина признавалась, что она испытала сильное влияние Вольтера и как мыслителя, и как стилиста. Достойно внимания отметить, что свои воспоминания императрица писала по-французски. Язык ее пьес, написанных по-русски, тяжеловат в сравнении с французским языком воспоминаний и уступает языку ее русских писем. При воспроизведении французских текстов устранены орфографические ошибки и сохранены старинные формы написания некоторых слов: окончания повелительного наклонения глаголов во 2-м лице множественного числа: вместо «ez» — «es»; слово «terns» вместо «temps» и т. п.