Екатерина Вторая и Г. А. Потемкин. Личная переписка (1769-1791)

583. Г.А. Потемкин — Екатерине II

[До 2 ян варя 1780]

Матушка Государыня. Николай Иванович хотел распросить, что это за вздор насказали камердинеры. Третий уже раз меня спрашивают: несколько раз Граф Чернышев и Николай Ив[анович], что Великая Княгиня может ли ласкаться милостию к ея брату пожалованием голубой ленты¹. Я сказал, что я не знаю. Меня предупредили, что Ваш братец получил, будучи еще 13 лет², и служил после получения полковником у Цесаря. Покойная де Государыня была тетка, а Вы мать. Да он же уже дядя двум Великим Князьям³. Я Вам божусь, что отнюдь не подам виду, что я Вас, матушка, просил. А коли угодно, зделай собственным своим движением. Притом сказали, что он после сего скоро поехал.

Р_у_к_о_й_ Е_к_а_т_е_р_и_н_ы II: Накануне его отъезда я дать могу. Не луче ли всем ея братьям дать разом. Так меньше приезжать станут. Моего никто не видал и он России, кроме двух аршин голубой ленты, ни единой копейки не стоит.

584. Екатерина II — Г.А. Потемкину

[После 2 января 1780]

Государыне есть легче и по желанию Вашему совершенно здорова и довольна будет, когда узнает, что Вы веселы и благополучны пребываете. Батя, прощай.

585. Екатерина II — Г.А. Потемкину

[После 10 февраля 1780]

Барятинский испугал меня смертельно: с весьма сериозным лицом пришел ко мне и сказал: «Le Prince est au desespoir,[229] капитан у него ушел». «Кто, кто? Капитан?» У меня сердце от desespoir[230] твоего забилось. Наконец, все сие обратилось на бомбардирского. Не плачь, батенька, найдешь его, как оставил, всегда ласковым и дружелюбным к тебе.

Здесь холодно, а вчерась и скучно уже было: je n'ai point mon Ami, mon Prince.[231]

О Днепровских порогах Турчанинов Вам скажет мое мнение. Одни пороги легко чистить, вываливая одинокие каменья из форватера, а другие уступами, сих нельзя переводить. И так, il faut que Vous commencies par me donner des materiaux qui me comvainquent de la possibilite.[232] Сумма же весьма мала и за нею, видя пользу, не постою. Adieu, mon cher et bien aime Ami.

586. Екатерина II — Г.А. Потемкину

[После 19 апреля 1780]

Сей час возвратился ко мне Ал[ександр] Дм[итриевич] и сказывал, что дух твой наполнен безпокойствами¹. Но как из всего того, кроме сущепустых бреден, я ничего не понимаю и притом знаю, что душа моя и его в рассуждении тебя весьма безпорочны, с каковым душевным спокойством и пребуду до тех пор, пока рассудишь за благо со мною переговорить. И я ни мало не сумневаюсь, что всякая клевета и неправда уступит истинной той дружбе, которую всегда и непременно найдешь в моей и ко мне привязанной душе того, который тебя наравне со мною любит и почитает. Сожаление же наше единственно об тебе, что ты находи[шь]ся в безпокойстве.

587. Екатерина II — Г.А. Потемкину

[После 19 апреля 1780]

Пожалуй, дай мне знать: досадил ли тебе Александр Дмитр[иевич] и серди[шь]ся ли на него и за что имянно?

588. Екатерина II — Г.А. Потемкину

[После 19 апреля 1780]

Mon cher Ami, j'ai fini mon diner et la porte du petit escalier est ouverte. Si Vous voules me parler Vous pouves venir.[233]

589. Г.А. Потемкин — Екатерине II

[После 19 апреля 1780]

Зорич набрал всякой сволочи в эскадрон¹, в который положено с переменою брать из полков гусарских. Теперь из таковых представляется в кавалергарды некто Княжевич², никогда не служивший, и все у него ходил в официантской ливрее восемь месяцев, как записан; и прямо из ливреи — в офицеры.

Р_у_к_о_й _Е_к_а_т_е_р_и_н_ы_ II: Ливрейные служители мне не надобны в кавалергардии, а Зорину запретите именем моим кого жаловать и пережаловать в такой корпус, где положено не быть, окроме заслуженных, попеременно из полков.

590. Екатерина II — Г.А. Потемкину

[22 мая 1780]

Батинька, письмо твое из Могилева я сейчас, приехавши, в Сенном получила¹, то есть в 10 часов за полдень. Весьма ласкательныя речи Графа Фалькенштейна приписываю я более желанию его зделаться приятным, нежели иной причине². Россия велика сама по себе, а я что ни делаю — подобно капле, падающей в море. Что же его речи обо мне тебя веселят, о том не сумневаюсь, зная, колико меня любит любезный и признательный мой питомец. О свиданье с Графом Фалькенштейном отдаю на собственный его выбор, как день, так и час во дню, когда с ним познакомиться без людей.