Екатерина Вторая и Г. А. Потемкин. Личная переписка (1769-1791)

Вчерашний день я получила письмо твое, друг мой сердечный, из Херсона¹. Пожалуй, побереги ты себя и не очень ходи по зараженным местам. Просим этим не чваниться. Приятно мне слышать было, что болезнь пресеклась в Кизикермене. Дай Боже то же узнать скорее и об Херсоне. Осторожности, которые ты взял, я надеюсь, достаточны будут на сей раз, но все осторожности нужны, чтоб паки не привезли или навезли. Кажется, письмы Ибрагим-хана гораздо вежливее писаны, нежели турецкие и иные персидские², когда до моих глаз дошли. Пожалуй, дай мне знать, кто он таков? и как учинился ханом? Молод ли или стар, силен ли или безсилен, и склонны ли персияне к нему? Что же до Шагин-Гирея надлежит, то, кажется, все теперь приведено в то положение, в котором желалось его видеть³.

Что у тебя ноги пухнут, о том я жалею, это знак слабости и противу этого лучее лекарство — купаться, буде у вас тамо не так холодно, как здесь, где только, только что листы стали казаться.

Из Италии пишут, что и тамо первого числа майя по нашему штилю листов не было и шел снег.

По известиям из Швеции вооружения продолжаются; посмотрим, дадут ли французы денег на завоевание Норвегии. В Шкании и прочих Свенских областях совершенный недостаток в хлебе. Adieu, mon bon et cher Ami. Будь уверен, что забыть тебя никак не могу, понеже верен мне и любезен.

Александру Дми[триевичу] я кланялась от тебя, и он тебе кланяется же.

710. Г.А. Потемкин — Екатерине II

Всемилостивейшая Государыня!

Имеретинский Царь Соломон¹ минувшего апреля 23 дня совершил течение своей жизни. Пред самою кончиною, почувствовав приближение оной, в жестоком страдании своем призвал он духовенство и знатные чины и по совершении пред ними таинств покаяния и причащения сказал предстоящим, что умирает с должною верностию к Императорскому Российскому престолу и что назначает по себе преемником двоюродного брата своего Князя Давида². Привел он всех к клятве, чтоб после его смерти сохраняли они ненарушимую верность к России и чтоб, повергнувшись к Освященному Вашего Императорского Величества престолу, искали всемерно Высочайшего Вашего Величества покрова и противились врагам до крайности. С сими словами излетело последнее его дыхание.

Незадолго пред смертию своею прислал он к Генерал-Порутчику и Кавалеру Потемкину на Высочайшее Вашего Императорского Величества имя прошение, подписанное не только им самим и князьями дому его, и всеми знатнейшими духовными и гражданскими чинами, о принятии Имеретии под верховную Вашего Императорского Величества власть³. Оное имею счастие при сем поднести Вашему Императорскому Величеству.

Имеретинцы оплакивают неутешно смерть своего Государя. Новый Царь подтвержден народом и, вступя в правление, прислал письмо с сим известием к Генерал-Порутчику Потемкину, а таковое же прислано к нему от всех властей имеретинских. Как Царь, так и народ, свидетельствуют о глубочайшей преданности своей к Высочайшему Вашего Императорского Величества престолу и готовности следовать по стезям, предписанным от Соломона, уведомляя при том о намерении своем отправить посольство к Высочайшему Вашего Императорского Величества двору, которое еще покойным Соломоном было приуготовлено.

Младые лета племянника Соломонова Давида⁴, которого он по примирении с Ираклием предполагал нарещи себе преемником, воспрепятствовали Ему исполнить сие намерение. Царь Карталинский при всем участии, которое он, яко родной дед, принимал в сем младом князе, пожертвовал выгодами своими общему спокойствию, признавая Царем старшего Давида, брата Соломонова, но предоставляя впрочем требования в пользу внука своего до его совершеннолетия.

Для лучшего наблюдения Высочайших Вашего Императорского Величества интересов приказал полковнику и кавалеру Бурнашеву⁵ перенесть пребывание свое из Тифлиса в Кутаис и стараться содержать нового Царя Имеретинского и народ в том расположении, в котором их Соломон оставил.

Вашего Императорского Величества

верновсеподданнейший раб

Князь Потемкин

Июня 3 дня 1784 года. Херсон

711. Г.А. Потемкин — Екатерине II

Всемилостивейшая Государыня!

Грузия имела ныне случай воспользоваться защитою войск Вашего Императорского Величества. Лезгины, скучась быть в недействии, учинили в семистах человеках нападение на соседственные грузинские селения¹. Они их разграбили, но, возвращаясь с пленом и добычею, поражены и разсыпаны егерями. Белорусского егерского баталиона подполковник Квашнин-Самарин² при первом слухе о их нападении, собрав три роты, пресек путь сим разбойникам и первым ударом обратил их в бегство. Конники царские, туда ж приспевшие, преследовали бегущих и многих потопили в реке.

Бедные поселяне воздавали хвалу Вышнему, получа вольность свою и имущество, и удивлялись безкорыстию войск Вашего Императорского Величества, которые, не взирая на утомление свое, отреклись принять предлагаемую порцию, дабы не коснуться убогому стяжанию земледельническому.