Екатерина Вторая и Г. А. Потемкин. Личная переписка (1769-1791)

Как таковые ополчения Ваше Императорское Величество предполагать изволите противу демонстраций, неминуемо быть долженствуемых от Прусского Короля в препятствии Цесарю, от французов к озабочиванию нас турками и шведами, то и долженствует армия Вашего Императорского Величества против Прусского Короля быть обсервационная, стоящая всегда на готовой ноге — отвлечь его силы, естьли б он действительно пошел в земли австрийские, убегая [как можно] давать баталии, ибо с ним они кровопролитны и весьма убыточны. А пользоваться поисками конных войск, паче же употребляя казаков, которыми, изноровя время, удобно в тылу их армии срывать конвои, а паче естьли удастся, отрезать пекарен хлебных, то сим новым ударом в один день разрушить армию можно. От начальника будет зависеть пользоваться случаем и наносить вред после больших сражений с Цесарскими войсками, где пруссаки хотя б и победителями остались, но уже против свежих войск почти полубитыми должны считаться. Превосходством легких Вашего Величества войск такие можно делать извороты, что транспорты его будут безнадежны или принудят его прикрывать их большими отрядами, а чрез то отнимется скорость его движения, что прежде главною было его силою. Сказав генерально об операции против сего Государя, присовокуплю мое усерднейшее разсуждение: сколько обстоятельства позволяют догадываться, то почти неможно верить, чтоб Прусский Король вошел в действительную войну, ибо его дела — как бы действующего оборонительно против сильнейшего неприятеля, где наступательные оказательствы для того внушаются, чтоб только скрыть прямую слабость. При старости ж своих лет не пожелает ли он лутче уснуть на приобретенных лаврах, нежели пожертвовать ими. Он испытыл, что его войски не так страшны, а цесарские не столь слабы, как прежде. Генералы его состарились с ним, а офицеры и солдаты потеряли тот фанатизм, какой к нему имели. Естьли ж еще Ваше Императорское Величество при размене земель прикажете по министерству зделать ему дружественные выражения, что Вы в справедливых причинах всегда своим друзьям спомоществуете и как ему в последнее время то доказали, так и Императору поставляете помочь, наипаче в деле ненаносящем никому предосуждения и зависящем единственно от обоюдного согласия, и что по сему свято наблюдаемому Вами правилу и он в подобных случаях может ожидать добрых услуг. Приласкан будучи таким образом, мне кажется, не дойдут дела до крайности.

Против Швеции при малейшей демонстрации с их стороны объявить должно войну. Назначенный корпус к переходу за Кюмень заранее должен стать наготове. Датчане не должны остаться нейтральными. Сими озаботив шведов, удержим большую часть сил их на границах норвежских, а тогда Финляндия без труда достанется в руки. Флоты наш и дацкий на море шведов конечно не найдут; то, посадя войски, должно устремиться прямо на военный их порт. Во что бы то ни стало изтребить их флот за один раз и, следовательно, навеки.

Действия войск Вашего Императорского Величества против Порты Оттоманской по натуре своей все в славу и пользу Вашу. Тут ревность и усердие командующего погонит успехи скорым шагом. Мы испытали турецкую силу, а потому и знаем, чего убегать и как поражать их. Искать в поле и, разбив, не давать оправляться. Войско их не останавливается, следовательно, простирая успехи, впереди не найдем препон. Сильны турки защищаться в укреплениях, для того не должно брать крепостей штурмами, тем паче, что положение их большею частию таковое, что сами упасть должны. Днестровские крепости первым движением отрезаны от сил своих будут. Поморские от Очакова до Измаила, в мертвом углу лежащие, не могут быть подкрепляемы.

Движение Кавказского корпуса по занятии Дербента прострется за Ериван к границам Оттоманским. Турки, увидя себя в Европе и Азии атакованными, не узнают, куда итти на помочь. Непослушания, грабежи и целых провинций возмущения необходимо последуют. Сборы государственные доходить в свои места не будут. Молдавия и Валахия прибавят войск знатное число, ибо я, не имев ни способов, ни денег, имел более трех тысяч при своем корпусе, а под конец провинции Сорока, Кишенев и Лапушня все ко мне записались. Обе земли наверно по двадцати тысяч войска конного прибавят.