Екатеринбург – Владивосток. Свидетельства очевидца революции и гражданской войны. 1917-1922

Размышляя о политическом положении, прежде всего, надо отдавать себе отчет в том, существует ли на свете страна, которая была бы довольна своим положением, находясь беспрерывно около пяти лет в состоянии войны, а тем более Гражданской.

Правота таких размышлений блестяще подтвердилась в докладе, сделанном еще зимой прошлого года в Екатеринбурге доктором, пробравшимся через фронт из Уфы и побывавшим незадолго до своего бегства в Москве. Кажется, фамилия его была Брюханов.

Доктор рассказал о голоде, царящем по ту сторону фронта, у большевиков. Там не только не хватало продуктов, но медикаментов и мануфактуры. Все население недовольно большевиками и ждет не дождется прихода Колчака.

Едва же Брюханов очутился по эту сторону фронта, как его поразило обилие продуктов. В то же время он заметил недовольство властью Омского правительства и страстное ожидание прихода большевиков.

В самом деле, чем же недовольны были наши крестьяне? Хлеба у них вдоволь, налогов они не платили. Их кубышки набиты деньгами, правда, кредитными. Но ведь и спекулянты наживали деньги не в золоте, а в кредитках и за ними охотились. Крестьян же, поднимающих цены на продукты, никто к спекулянтам не причислял.

За рабочими ухаживали, перед ними раскланивались и платили хорошие деньги. Если чем они и могли быть недовольны, так это наборами людей на военную службу.

Возможно, что народ жаждал прихода большевиков как средства прекращения братоубийственной войны. Но ведь ее можно остановить, только разбив большевиков. Однако, была здесь и разница. Большевики обещали землю помещиков раздать даром. Колчак же откладывал решение этого вопроса до созыва Учредительного собрания.

Уверен, что, разреши он этот вопрос в пользу крестьян, большевики были бы побеждены.

Погода стояла прекрасная, и перед отъездом я с двумя сослуживцами-экономистами, привезенными мной из Екатеринбурга, отправился искупаться в Иртыше. Иртыш – река необыкновенной мощности, с сильным течением, так что плавал я с опаской, да и то недолго.

Искупавшись, вернулся в министерство, дабы проститься с Иваном Андриановичем, который тут же пригласил меня позавтракать в кабинете.

Мне думалось, уж не хочет ли он опять настаивать на моем назначении директором Кредитной канцелярии, но, слава Богу, обошлось без этого. Зато среди разговоров за завтраком я позволил себе высказать опасения за наше продвижение к Москве: не попятились бы мы назад.

– Что вы, что вы! – воскликнул Михайлов. – Я ни на минуту не сомневаюсь в нашей окончательной и полной победе! – И тут же, вскочив со стула, начал указывать на карте, в каком направлении последует в ближайшем времени решительный удар.

Переезды и встречи

Возвращались мы в вагоне Государственного банка бесплатно, и я очень сожалел, что не поехал экспрессом, ибо путешествие продолжалось более двух суток. Оказалось, что работа транспорта налажена еще не вполне. В этом же вагоне ехала дама с выздоравливающим после ранения в руку сыном. Это оказалась баронесса Таубе, знакомая мне по Симбирску. Но тогда она была совсем молодой худенькой женщиной, обладавшей сильным голосом и чудными черными очами. Очи и голос остались теми же, но из худенькой она превратилась в пожилую полную даму. Жила она концертами и с этой целью отправлялась в Тюмень.

Ехали мы не спеша и на одной станции, где застрял наш поезд, решили устроить пикничок.

Железнодорожный сторож поставил нам самовар, сторожиха приготовила яичницу, и мы весело и с аппетитом позавтракали.

На этот раз героиней дня стала моя дочурка Наташа. Она перешла на второй курс Горного института и только что вернулась из Перми, куда ездила с матерью, дабы сдавать экзамены на второй курс юридического факультета.

Пантелеев, управляющий нашим банком, ни за что не согласился отпустить мою дочь и жену в гостиницу и приютил у себя.

– Откуда у тебя такие способности, моя дочурка, вот уж не в папеньку пошла.

– Зачем же, папа, ты на себя клевещешь? Ведь ты сам же мне говорил, что окончил реальное первым учеником.

– Так-то оно так, Наташенька, но ведь реальное никак нельзя сравнивать с двумя факультетами, на которых ты состоишь единовременно.

Зато Толюше наука не давалась. Не то чтобы он был ленив или неспособен, но просто не везло из-за переживаемых событий. Вот и теперь его призвали и он и должен бросить Горный институт. Слава Богу, что удалось его определить в артиллерийское училище, куда на днях он должен ехать.

За время отсутствия в моей квартире по просьбе жившего у меня полковника Тюнегова состоялось заседание военного совета под председательством генерала Дитерихса. Это заседание было обставлено большой таинственностью.

На этом совещании, очевидно, решался вопрос, принимать Дитерихсу командование над армией или нет. Вопрос этот решили положительно, и вскоре он принял командование.

Несмотря на вроде бы благоприятное для дела решение, указывающее на надежду победить, Тюнегов после заседания подошел к моей жене и сказал:

– Знаете, я все же посоветовал бы вам продать всю обстановку и уехать в Омск.