Екатеринбургский цирюльник

Орлова поспешила покинуть салон. Она не понимала, что с ней происходит, и ей хотелось поскорее остаться одной. В издательство девушка возвращаться не стала, сразу поехала домой. « Что это? Кныш не может быть Игорем, ты же понимаешь. Кныш – это Кныш, а Игорь пропал. Он пропал, понимаешь? Тебе просто очень хочется, что б это был он», – думала Анна, сидя в маршрутном такси. «Но, голос, это его голос. Пусть изуродованные, но это его руки. Игорь называл меня Аннушкой, и только он произносил мое имя так. Я чувствую, это он», – продолжала свои мысли Анна. Вернувшись домой, она так и не смогла от них избавиться. Чем больше девушка сравнивала Кныша со Збруевым, тем больше узнавала в нем Игоря. Изуродованная внешность, мастерство парикмахера конечно большой противовес ее догадкам, но она сознательно отодвигала этот противовес. Мысли в ее голове были настолько противоречивы, они сменяли друг друга так быстро, что от них по всему телу проходила мелкая внутренняя дрожь.

– Так, все! Успокойся! – сказала Анна вслух.– Успокойся! – приказывала она себе.

Но, организм не реагировал на ее команды. Девушка нашла в холодильнике бутылку сухого вина, и, взяв в шкафу первую попавшуюся кружку, заполнила ее до краев. Вопреки всем советам по хранению вин, девушка всегда держала его там, потому, что предпочитала пить холодным. Сегодня ей, возбужденной и перегревшейся в жарком и душном салоне маршрутки, любимый напиток показался ледяным. Несколько глотков и кружка опустела. Анна почувствовала, как холодная струйка прокатилась до желудка и через несколько минут разошлась по телу приятным теплом. Девушка налила себе еще и прошла в гостиную. Поставив кружку на пол, она легла на диван, тут же встала и вернулась на кухню. Анна достала бананы, посмотрела оценивающе на бутылку, и, прихватив и ее, вернулась к дивану. После второй порции вина на душе стало спокойнее, а противоречивые мысли перестали бороться друг с другом и уже не путались в голове. Девушка лежала, глядя в потолок, и, не ощущая вкуса, поглощала бананы.

– Конечно, это бред. Бред, – повторяла она.– Но, я верю в этот бред, мне хочется верить в него. Я не знаю, что с тобой случилось, но, я уверена, это ты. Это ты. Кныш, это ты.

**************

Утро следующего дня наступил для Анны в четыре часа. Вчера после опустошения бутылки вина она заснула очень рано. Начавшаяся на рассвете гроза разбудила ее. Девушка проснулась от раскатов грома и шума проливного дождя. Мощные потоки воды падали под углом, разбиваясь о подоконник открытого настежь окна, и, разлетаясь на брызги, собирались в струю, стекающую на пол. Анна вскочила с дивана, и, подбежав к окну, закрыла его. Окончательно проснувшись, она сходила в ванную, принесла полотенце и бросила его в лужу, образовавшуюся на полу. Вода хорошо впитывалась в ткань, и скоро от следов разбушевавшейся стихии не осталось ничего.

– С добрым утром! – сказала вслух девушка и прилегла на диван.

Она не пыталась заснуть, просто лежала с открытыми глазами и смотрела в сторону окна, за которым сверкали молнии. Сегодня в ее душе не было никакой суеты, в голове уже созрел план. Сегодня она позвонит Семену Ермакову. Они с Игорем были друзьями, должно быть что-то, что Збруев не мог рассказать ей, но мог поделиться с другом. Возможно, это что-то поможет понять причину его исчезновения. Теперь события тех дней видятся по-другому. Надо еще раз расспросить Семена о последнем совместном дежурстве со Збруевым. Тогда Игорь обманул Анну, сказав, что останется в части еще на одни сутки. Ермаков сам проговорился об этом. Да, Игорь обманул, значит, была на то причина. Эту причину нужно выяснить. Если Ермаков сегодня не на службе, она договорится о встрече с ним. Сегодня же нужно съездить на квартиру Збруева, тщательно осмотреть все, проверить компьютер. До сих пор она не могла этого делать, сейчас же свежим взглядом, без истерик от нахлынывающих воспоминаний, у нее все получится.