Когда она вернулась, Вика уже сделала для нее чай.
– Ваш шеф очень странный, – сказала она вместо «здрасте».
– На своего шефа посмотрите, – парировала Ася. – Кстати, где эти двое?
– Повезли Веру на танцы.
Ася только головой покачала. В принципе одна лишняя буква в имени не играла большой роли.
– С кем он подрался? – спросила она.
– С придурком одним. Типа крутой спикер. Я сначала предложила ему выступить на нашей конфе, но Адам его забраковал, и пришлось просто включить придурка в список почетных гостей. А он на ужине напился и нес какую-то хрень про свою бывшую.
– Вот люди, – возмутилась Ася. – И неймется им.
– К черту мужчин. Я хочу в отпуск.
– Ваш отпуск пускает корни в нашем саду, – покаялась Ася.
– Мне надо просто охомутать Линара.
Потребовалось усилие, чтобы попытаться взаимосвязать отпуск, мужчин и Линара. Все равно не получилось.
– В каком это смысле?
– В том самом. Если я подгребу маркетинг его конторы, то смогу оплатить себе дорогой курорт. И новую машину. Но вам же надо было с ним поругаться!
Ася промолчала.
Она ни за что не признается, что они уже помирились. Иначе Вика с нее не слезет.
– Давайте сходим на шопинг, – предложила Вика.
– Ненавижу шопинг.
– Или в салон красоты.
– Ненавижу салоны красоты.
– В кино?
Ася погладила ее по голове.
– Вам нужен новый ухажер, – сказала она.
– Пойдемте со мной на какое-нибудь бессмысленное месиво. Чтобы кровь и кишки. У меня приступ агрессии.
– Чтобы мой ребенок родился маньяком?
– Тогда на сопливую мелодраму. Чтобы прорыдать весь фильм, подавиться попкорном и умереть во цвете лет.
– Можно, – одобрила Ася, – хороший план.
Знала бы она, чем обернется простенький поход в кино, – ни за что бы не согласилась.
Глава 31
Адам с интересом наблюдал за тем, как Ася посыпает свежие огурцы сахаром и хрумкает их с небывалым удовольствием.
– Вкусно? – наконец, спросил он.
– Ага. На арбуз похоже.
По его мнению, сладкий огурец никак не мог быть похож ни на что иное, как на полный ужас, но спорить не хотелось.
– Если вы хотите арбуз, то почему бы просто не купить арбуз?
– О, это непреодолимая задача для одинокой женщины, – засмеялась Ася. – Маленькие арбузы невкусные, а большие сама не дотащишь.
Адам молча встал и направился в гостиную к Еве, которая рисовала под мультики. После купания ее волосы еще не просохли, и она была уже в пижаме. Все собирались идти спать, но на пути к кровати выросли сладкие огурцы.
– Что? – Ася немедленно последовала за ним. – Почему вы разозлились?
– Я не разозлился, – ровно ответил Адам, заглядывая Еве в рисунок. – Что это?
Его дочь пожала плечами.
– Наш сад, когда деревья вырастут.
Вот что означали густые заросли темно-фиолетового цвета.
– Вы разозлились, а теперь врете, что не разозлились, – настаивала Ася.
– Так хорошо меня знаете? – спросил Адам, не поднимая к ней головы.
– Тоже мне, загадка Вселенной.
Ева посмотрела сначала на свою няню, а потом на него.
– Папа сердится, – согласилась она. – Наверное, Васька опять что-то натворила.
– Да, Васька, – подхватил Адам, – которая почему-то до сих пор думает, что живет в приюте и что некому принести ей арбуз.
– Васька хочет арбуз? – изумилась Ева.
– Нет, огурец с сахаром, – отозвался Адам холодно и украдкой посмотрел на Асю. Она выглядела оторопелой.
– Вы только что сравнили меня с бездомным щенком из приюта? – спросила она недоверчиво. – Совсем ополоумели?
– А потому что вы ведете себя как глупый щенок. Ах, я такая одинокая белая женщина. Мне так нравится быть одной. Чушь собачья.
– Прошу прощения? Вы назвали мои убеждения чушью собачьей?
– А как еще назвать принципиальный отказ от нормальных отношений?
Ева перевернула альбомный лист и начала новый рисунок. Казалось, ее нисколько не беспокоили громы и молнии над ее головой.
Адам и сам не понимал, почему снова сорвался. В последнее время его хваленая невозмутимость давала сбой за сбоем.
Все годы долгих тренировок сломались об одну беззаботную женщину, которая вела себя так, как будто он почти пустое место.
Приложение к Еве, и все.
Неужели так сложно просто попросить его о помощи? Что с ней случится? Ее мир рухнет?
Ася так яростно листала страницы в электронной читалке, что он не удивился бы, если бы она извлекла оттуда какое-нибудь особенно злобное проклятие. От человека с осиновым колом на спине всякого можно было ожидать.