Ехал грека через реку

Ася и Ева спустились в офис после десяти утра.

– Тук-тук, – взъерошенная голова просунулась в стеклянную дверь. – Нет никаких видеоконференций? Я вхожу?

– Доброе утро, – озадаченно отозвался Адам, разглядывая поднос в ее руках. – Заходи.

– Мы с Евой испекли печенье для всех сотрудников, – широко улыбаясь, заявила Ася и просочилась в кабинет. Она подошла к столу Вики и движением фокусника сорвала салфетку с выпечки. – Сварить тебе кофе, дорогая?

– Ты в них плюнула? Насыпала туда яда? Перца? – подозрительно спросила Вика, невольно отодвигаясь.

– А вот и нет, – Ася схватила печеньку и демонстративно закинула себе в рот. – Это моя благодарность.

– Благодарность? – переспросили Вика и Адам.

– За носочки. Я глубоко тронута. Буду трепетно хранить их под подушкой до конца дней своих.

И Ася, еще раз широко улыбнувшись, покинула их кабинет, чтобы помочь раздать Еве остальное печенье.

– Даже не знаю, чего мне больше хочется – оторвать ей голову или стать лучшей подругой, – пробормотала Вика. – Адам! Ты же не в самом деле… Я хочу сказать, что у твоей дочери богатое воображение, да?

– Нет, – спокойно ответил Адам. – Я влюблен в Асю.

– Ты – что? Как? Почему? – Вика вскочила со стула, рассыпав печенье, и тут же села обратно. – Это шутка? Ты издеваешься? Она же старше меня на десять лет и толще на десять килограмм! Это… Эдипов комплекс? Тебе мамочки не хватает? Или это из-за Евы? Чтобы не разлучать ее с няней? Почему ты молчишь? Назови мне хоть какую-то адекватную причину! В голове не помещается. Адам! Извращение какое-то.

– Даже странно, что тебе прежде в голову не приходило такое развитие событий, – заметил он. – Кое-кто мне вчера сказал, что у меня на лице все написано.

– Это же всего лишь чокнутая няня! – зашипела Вика. – Тетка в пижаме!

– Прости, – искренне произнес Адам. – Мне правда очень жаль.

– А знаешь, что самое дурацкое? – легко отмахнулась от его извинений она. – Я же ей все рассказывала, а она меня утешала. Говорила, что ты сейчас полностью сосредоточен на дочери, что тебе нет никакого дела до женщин. Вы вдвоем просто превратили меня в идиотку. Я беру отгул, – и Вика, схватив сумку, выскочила из кабинета.

Развернувшись в кресле, Адам смотрел, как она несется по офису и как Ася, вручив Еву стажеру Марине, несется следом. На улице Вика села в свою машину, и его няня с прытью, вовсе не свойственной этой женщине, прыгнула на заднее сиденье.

Резко сорвавшись с места, автомобиль вылетел с парковки.

Адам моргнул.

Что это сейчас такое было?

…Найти бар, который работал в десять утра, было непросто, но Вика справилась.

Вскарабкавшись рядом с ней на высокий стульчик, Ася глазела на сонных официантов, которые еще только расставляли бокалы на стойке.

– Я бы с тобой напилась, – сказала она с сожалением, – и поехала в Нижний, но не могу.

– Почему в Нижний? – Вика уже залпом опрокинула в себя одну текилу и теперь грызла лайм.

– А черт его знает, почему-то меня после выпивки всегда туда тянет, – ответила Ася и заказала себе минералки. – Вот чего мне сейчас не хватает – это спонтанности. Ну и иногда ужасно хочется тяпнуть. Думаю, что после того, как закончится эта эпопея с деторождением, я найду себя в беспамятном состоянии где-нибудь на Покровке.

– Ты алкоголичка? – с презрением спросила Вика и выпила еще текилы.

– Увы, такая радость мне не дана, – вздохнула Ася. – Было бы здорово. Пиши пьяным, редактируй трезвым. Кто знает, какие глубины во мне бы открылись.

– И зачем ты притащилась сюда?

– Ты мне нравишься. Ты энергичная и честная. Я хочу сказать, что если ты сейчас запретишь мне любые неуставные отношения с Адамуром Фаридовичем, я подчинюсь.

– Серьезно? – Вика повернулась к ней. – Ты думаешь, что я поверю в эту брехню? Я молодая, но не наивная.

Ася засмеялась.

У нее было ощущение, что она прогуливает школу.

Хоть ее и терзали маленькие угрызения совести из-за того, что она бросила Еву на произвол судьбы, оказаться с утра пораньше в баре было приятно. Даже если и рядом с человеком, который ее сейчас ненавидел.

По сути, Вику терзала вовсе не ревность или боль от отвергнутой любви, а уязвленное самолюбие. Обидно, когда выбирают не тебя, а кого-то с характеристиками похуже.

Это ставит тебя перед тем неумолимым фактом, что жизнь несправедлива и что не всегда твои усилия приводят к хорошему результату.

А человек, который перестает верить в усилия и результат, может словить и депрессию.

– Можно? – Ася забрала у Вики рюмку и вдохнула пары текилы. – Мммм. Я становлюсь моложе от этого.

– А я – старее, – Вика выхватила у нее рюмку и выпила. – Я злюсь, потому что не понимаю Адама. А я всегда его понимала. Мы проработали бок о бок четыре года, три из них – встречались. И он никогда не говорил о любви. Принимал меня, как погоду за окном.

– Ну и ты принимай его как погоду за окном, – посоветовала Ася, – вряд ли ты или я можем повлиять на него сейчас. Надо просто немного подождать, пока его отпустит. Запретный плод сладок, а надкушенный – скучен.

– И что потом? – резко спросила Вика. – Принять его обратно?