Эхо

– Я вижу уровень, и перед глазами появляется картина. Если не появляется, то я использую модель, которую рисую при долгих перемещениях или бессонными ночами, – юноша время от времени прерывал свой рассказ, чтобы сходить на кухню и налить себе еще кружку кофе. – Я порой наблюдаю, как строители ровняют с землей все свои постройки. Прибираются. Закладывают фундаменты новых зданий. Они все в основном небольшие, примерно, как тот бревенчатый домик, в котором мы отдыхали. Иногда я, конечно, позволяю себе небоскребы, но это редкость. Мне кажется людей еще слишком мало.

Девушка всегда следила своими глазами за действиями Эхо, и он был очень этому рад. Это единственно, что давало иллюзию жизни в этом искусственном мире.

– Инфраструктуру тоже приходится продумывать. Я помню, как люди делали поезда на моей… зарисовке, что ли. Вот, пытаюсь воссоздать, чтобы все уже было готово. Контактные рельсы, эстакады, мосты. Я покажу тебе как-нибудь. Вообще, ни с чем несравнимое удовольствие – удалять строчки регистрированных строений. Их иногда так долго, что сеть часами режет реестр. Режет, пока не оставит только коммуникации. Пару раз я даже удалял реакторы холодного синтеза, – парень поднял черный обгоревший после подрыва реактора шлем, а после достал другой. Тоже черный, но с синими огоньками маневровых ускорителей. – Вот! Нольпервый недавно отдал. Говорит, что это за его тысячную книгу, но мне кажется, что он просто хотел помочь. Работы у него стало меньше, и он теперь полностью погрузился в чтение.

Пространство завибрировало, давая парню понять, что в его мире что-то происходит.

– Прости, Мира. Мне пора, зовут… Кстати, я пару дней назад миновал уровень с нашими клонами. Они выросли. Сильно выросли. Она твоя точная копия… – Эхо ударил себя по лбу. – Конечно она твоя копия! Ну ладно! Не прощаюсь!

Эхо открыл глаза, сидя на переходных мостиках под плитой перекрытия. Внизу во всю орудовали крупные машины-строители, гремя ковшами и лазерными расщепителями.

– О великий! – толкал в плечо юношу лысый мужчина. – Мы дети тьмы! Свет – боль! Машины с крыльями делают свет! Как быть?

– Она не делает свет. Она монтирует панель. Думаю, вы привыкните. – Эхо блеснул в темноте серыми глазами, в очередной раз сканируя новую ветвь эволюции. – Твои глаза совсем плохи?

– Да, Великий! Свет – боль.

– Эх, ладно, – Эхо зашел в консоль и подправил пару значений. Панель, что робот собрал прямо под мостиком ослабила свечение. – Так сойдет?

– Спасибо! Спасибо за вашу мудрость! Машины каждый день выгоняли нас с насиженных мест!

– Как и всех до вас…

– Мы потеряли все пищепроводы. Это был конец, но пришли ВЫ! – черные зрачки глаз говорящего даже при ярком свете оставались расширенными. Глаз утратил способность адаптироваться к освещению, оставаясь в кромешной темноте многие поколения. Эхо видел и это.

Каждый приспособился к миру по-своему. Кто-то стал сильным, а кто-то привык. Эти люди жили в темноте, стали бледными и слабыми, но все же жили. Жизнь вообще удивительная штука. Стоит только попробовать – расставаться уже не захочешь. Однако Эхо, сдавшись однажды и отказавшись от такого блага, больше всех считал себя проклятым и пропащим.

С каждым новым уровнем, с каждой новой встречей парень все больше и больше удивлялся, насколько же человечество во всех его новых формах стремиться выжить. Были и исключения.

Те, кто преуспел в выживании находили странные причины истреблять себе подобных. Такие уровни Эхо отказывался восстанавливать. Люди, что находят время для войны – способны сами найти возможность, для того чтобы отстроить свою жизнь. Переходы на такие этажи Эхо закрывал, напрямую сообщая уровни, соседствующие с войной.

Как только парень доберется до края – запустятся лифты и вагонетки, что свяжут между собой весь мир. Люди вновь будут одним целым, во всех своих новых образах. Не нужно будет больше контактировать с сетью, чтобы сменить свое положение в пространстве. Автоматические алгоритмы, построенные Эхо, были идеальны, он многие годы потратил на то, чтобы стать лучшим. Хоть и понимал, что каким бы хорошим инженером он ни был – он лишь последний. Мировое лобби чата оставалось пустым. Теперь там не было даже идентификатора Миры.

Слепой народ начал спускаться, зная, что, когда окажется внизу – их дома уже будут готовы. Машины не только возводили новые постройки, они уходили на свои места, оставляя уровень во власти людей. Вечный сон для машин обозначал, что теперь только люди будут хозяйничать на этой земле. Вентиляторы, радиаторы, рефрижераторы вновь работали на своих привычных мощностях, принося нужный климат на каждый этаж. Эхо подстраивал параметры под тех, кто выходил с ним на связь, тщательно выполняя свой долг перед Мирой.

– Так… – Эхо отыскал маршрут на следующий уровень, и подсветил его второй сетчаткой. – Пора дальше.