Эхо апокалипсиса

– Откуда ты знаешь? – Джейкоб опустил оружие, недоверчиво глядя на девочку.

– Проверила.

– Когда это?

– Только что. Двери в гаражи я не запирала, можешь сам убедиться.

Джейкоб, конечно же, не поверил, и, приведя себя в порядок, отправился убеждаться лично, прихватив с собой Оливию. Вскоре они выяснили, что Рейчел не соврала, по крайней мере, насчёт машин. Проверять наличие еды в других домах они не стали: нужно было как-то дотащить эту, да и вряд ли в домах, из которых люди уехали сами, могла оставаться какая-то еда.

– И где ты научилась вскрывать замки? – с подозрением в голосе поинтересовался Джейкоб. Рейчел в очередной раз промолчала.

– Что ж, придётся идти пешком, – сказал Майкл. Он испытывал некоторое облегчение по этому поводу, хотя и понимал, что на машине было бы куда быстрее и проще. Если бы повезло и они не разбились.

После короткого спора было решено идти напрямую – через лес. На дороге ведь в любую минуту могли показаться бандиты или военные, а это не сулило ничего хорошего. Майкл успел подзарядить свой телефон и опять повёл остальных с помощью него. Интернет продолжал работать, хотя и заметно хуже, чем ещё несколько дней назад.

Обратный путь оказался непростым. Тяжёлые рюкзаки быстро лишали выносливости, и ребятам приходилось часто останавливаться, чтобы восстановить силы. Ветки и кочки под ногами, постоянные подъёмы и спуски только ухудшали дело.

– Надо было идти вдоль дороги, – простонал Джейкоб. – Я уже ненавижу этот грёбаный лес!

По мере приближения к родному городку Майкл всё сильнее чувствовал беспокойство. Скоро он увидит всё своими глазами, и тогда уже надежды не останется. Но, может, всё ещё обойдётся. Рано паниковать. Рано.

Рейчел молча шла вместе с ними. Видимо, она не собиралась возвращаться к себе домой. Майклу хотелось с ней поговорить, но он всё никак не мог придумать, с чего начать, и поэтому просто отложил разговор до лучших времён.

В конце концов, почти выбившиеся из сил ребята увидели впереди знакомые дома.… Сейчас они выглядели по-другому. Майкл зашёл с остальными в город. Безмолвие. Его, казалось, можно было пощупать рукой. Всё вокруг выглядело так, словно здесь прокатилась война. Многие дома выгорели изнутри, у других не хватало стен или крыш, кое-где в воздух ещё поднимались струйки дыма. Покорёженные автомобили повсюду, мёртвые, искалеченные тела валялись на асфальте и газонах…

Оливия вскрикнула и прикрыла руками рот, Джейкоб и Томас побледнели, Рейчел помрачнела, а внутри у Майкла всё сжалось от предчувствия беды. Надежда испарилась. Он уже знал, что ему предстоит увидеть.

– Мама! – Оливия, забыв про усталость, бросилась бежать к своему дому. – Мама! Пап!

Джейкоб молча поспешил к своему. Томас переглянулся с Майклом глазами, полными ужаса, и тоже быстро побежал к себе домой. Майкл не спешил. Он размеренным шагом пошёл вперёд, хотя ему хотелось закричать и начать биться в истерике. Вот его дом. Часть стены выбита осколочно-фугасным снарядом. Здесь явно орудовала БМП, однако следов пожара нет. Дверь снесена с петель. Майкл медленно зашёл внутрь, прошёл немного вглубь дома… Вот они, здесь, на полу… В глубине души он с самого начала знал, что так и будет, он просто не желал в это верить.

Майклу ужасно хотелось плакать. Упасть на пол и зарыдать во всё горло. Но нет, он не будет. Отец часто говорил, что настоящий мужчина не должен плакать, поэтому он не подведёт отца и не заплачет. Настоящий мужчина не показывает своих чувств, они всё равно никому не интересны, это лишь признак слабости, а настоящий мужчина должен быть сильным. И Майкл будет сильным, он будет сильным ради мамы и папы, он обещает. Обещает, и неважно, услышат ли они его, или нет, он никогда их не подведёт. Он выживет, и они ещё смогут им гордиться. Он выживет, всем уродам назло…

Послышались шаги. Майкл обернулся и увидел Рейчел. Она подошла к нему и посмотрела вперёд. В её взгляде читалось искреннее сочувствие. Немного помолчав, она тихо проговорила:

– Нужно их похоронить.

– Знаю, – так же тихо ответил Майкл. Руки предательски задрожали, и он крикнул: – Но я не могу! Не могу!

Он выбежал из дома и упал на тротуар. К горлу подступил тяжёлый ком, и Майклу стоило чудовищных усилий просто подняться и сесть на бордюр. Острая, ноющая боль вонзилась в грудь, чёрная тоска сжала сердце. Но он не заплачет. Не заплачет. Не заплачет.

С соседней улицы донеслось рыдание Оливии. Рейчел тоже вышла из дома и села рядом с Майклом. Она больше ничего не сказала, просто сидела рядом и смотрела куда-то вдаль. В глазах у неё стояли слёзы. От её присутствия Майклу стало немного легче. «И хорошо, что она молчит, – подумал он. – Сказать тут нечего».

Следующий час или два прошли как в тумане. Подошёл Томас и сказал, что нигде не может найти маму и брата. Он был грустным и тоже сочувствовал Майклу, но у него осталась надежда. Призрачная надежда на то, что его родные всё ещё живы.