Эхо Благой Вести: Христианские мотивы в творчестве Дж. Р. Р. Толкина

У Толкина это различие между знанием сугубо умственным и знанием «духовным» вполне присутствует: различие между знанием и мудростью. Мудрость у Толкина, насколько можно видеть — это прежде всего способность видения подлинного блага, различения между благим и неблагим, добром и злом, видения подлинной сути вещей сквозь их кажущуюся оболочку. Мудрость исследует не то, каковы вещи по свойствам, не то, как их использовать — но то, подлинно ли они хороши. Мудрость — это то, что позволяет видеть конечный смысл и цель вещей и событий и направлять их к этой цели. Это содержание мудрости вполне созвучно представлению о мудрости как о естественной добродетели у св. Фомы Аквинского, для которого мудрость — это познание действительности со стороны самых глубоких начал и причин[369]. В толкиновской истории видна коренная разница между знанием и мудростью. Мудрость Мудрых некоторым образом «благодатна». Она связана с их следованием правде и с их верностью добру. Падение, как показывает нам пример Сарумана, влечет за собой утрату мудрости. Тщетная попытка сохранить ее ведет к ее грубой имитации — это уже не мудрость, а скорее — коварство. Вместе с тем, верность Гэндальфа — после его жертвенной смерти — вознаграждается большей благодатной властью, а вместе с тем — и новой глубиной мудрости, более глубоким пониманием смысла происходящего. Возрастает и мудрость Фродо, идущего по своему пути. Эта зреющая мудрость позволяет ему иначе, чем это было когда‑то, судить о других: вспомним его отношение к Голлуму в первых главах «Властелина Колец» и потом, при встрече. Таким образом, мудрость у Толкина не носит характера чисто «рационального» знания — это знание «духовное», в чем‑то даже «мистическое», поскольку оно проникает в тайну подлинной природы, подлинного содержания личностей, вещей и событий.

Религия

Бог существует, и желание воздать ему подобающую честь составляет сущность еще одной естественной добродетели — добродетели религии. С точки зрения христианской философии, поскольку можно естественным путем узнать о существовании Бога и о Его высшей благости, то и добродетель религии — желание воздать Ему подобающее почитание — это естественная добродетель. Почитание, подобающее Богу, не подобает никому другому. Но мы может почитать Бога, должным образом почитая Его представителей — тех, кто по праву действует от Его имени»[370].

Существует ли в толкиновской истории добродетель религии? Самого Толкина очень огорчало то, что некоторые его критики утверҗцали, что во «Властелине Колец», якобы, «нет религии»[371]. Это мнение критиков, было, конечно, неверно. Помимо того религиозного содержания, которое глубоко (как мы уже показали и кақ надеюсь, в еще больше степени сможем показать) пронизывает толкиновскую историю, добродетель религии — как естественная добродетель —присутствует в ней и явным образом.

Эта добродетель присутствует прежде всего как осознание совершенной исключительности Бога, Его отличия от Его творений, и отказа поклоняться кому‑либо, кроме Него — все эти воззрения являются основополагающими для эльфийского и, к примеру, нуменорского миросозерцания, как оно представлено у Толкина. Мы находимся в «чисто монотеистическом мире»:

‹.‚.›в котором все предметы, существа π стихии, что могли бы показаться достойными поклонения, поклонению не подлежат, в том числе и боги (Валар), будучи не более чем созданиями Единого. А Он —бесконечно далек»[372].

Это «религиозное мировоззрение» принимает и формы более «явные» — прежде всего формы благодарения[373], в том числе выражающегося и в том, что мы могли бы счесть «религиозным культом» (при всей условности этого понятия). Уже в Валиноре существовал праздник в честь Эру

‹.‚.› каждый раз, в начале сбора плодов, Манвэ устраивал великое празднество во славу Эру, когда все народы Валинора пели и веселились на Таниквэтиль[374].

Сохраняя монотеистические взгляды, считая всякое поклонение сотворенным созданиям недопустимым, Нолдор, после исхода из Валинора, сохраняют эту «религиозную» традицию, но «культовые» формы у НИХ отсутствуют:

Высокие эльфы были изгнаны из Благословенного Королевства Богов (Вапар — П. П.) (после их собственного, отдельного эльфийского падения), и «религии» (или, скорее, религиозных обрядов) у них не было, ибо обряды пребывали в руках богов, восхваляющих и почитающих Эру, «Единого», Ііпуватара‚ Отца Всего Сущего, на горе Амана[375].

Валар — посредники благодати Единого, именно они напрямую обращаются к нему в рамках этого «дохристианского», относящегося ко временам, предшествующим всякому прямому откровению, эльфийского мировоззрения. Поэтому в рамках эльфийской «религиозной культуры» сохраняется определенное почитание Валар — но не как «богов» в языческом смысле этого слова, а как таких посредников Бога. Толкин пишет об особом почитании среди Эльфов Варды Эльберет: