Эхо чужих желаний

Ему показалось, что он загнан в ловушку; миссис Нолан всегда умудрялась внушать окружающим чувство затравленности.

– Мне сказали, ты любишь шерри. Ты предпочитаешь сладкое или сухое?

Женщина пристально посмотрела ему в глаза, словно ожидала ответа на вопрос, в чем состоит смысл жизни.

– Сухое было бы очень кстати, миссис Нолан, – ответил Дэвид.

Он терпеть не мог шерри любого сорта и обратил внимание, что Джеймсу удалось достать джин с тоником. Но было слишком поздно – бокал с шерри оказался у него в руке. Кэролайн разговаривала с Мэри Кэтрин у окна. Два священника беседовали с мистером Ноланом. Один из них выглядел знакомым, хотя Дэвид никогда раньше его не встречал. Вошла Брида, неся блюдо с сырной соломкой и кусочками сельдерея с сырной начинкой.

Голоса матери и миссис Нолан, которые пытались втянуть его в лукавый диалог, отступили на задний план, и Дэвиду захотелось очутиться рядом с Клэр в их маленькой комнатке с банкой томатного супа на столе – за много миль от этой жарко натопленной комнаты и пустой болтовни. Он машинально отвечал на вопросы: да, работа довольно тяжелая, нет, он незнаком с этим специалистом, но, конечно, знает его по имени; как мило со стороны Ноланов, что они c ним переговорят. Он расспросил мать о доме, об отце, а также о том, как поживает Бонс после ужасного инцидента с краской. Молли Пауэр сказала, что Бонс никогда не был красавцем, а теперь и вовсе был способен напугать любого. Пролитая краска затвердела и слиплась, поэтому с пса срезали очень много шерсти. Бонс выглядел очень странно, но, конечно, не подозревал, что выглядит иначе. Даже в старости он по-прежнему носился кругами с радостным лаем. Молли пожаловалась, что Бонса теперь не взять с собой на прогулку, потому что объяснять всем прохожим, что стряслось с собакой, было долго, а вспоминать, как его нашли на кухонном полу лапами кверху в луже красной краски, – невыносимо.

– Ты приедешь до Пасхи, чтобы повидаться с ним? И с нами, разумеется, – спросила она.

– Вряд ли… кстати, насчет Пасхи… – начал Дэвид, но Шейла Нолан захлопала в ладоши, сообщая, что обед готов.

Они перешли в другую натопленную комнату, где на столе, накрытом на девять персон, стояли две откупоренные бутылки вина, а на разделочном столике лежал огромный кусок говядины.

– Вот это жизнь, – задумчиво произнесла Молли Пауэр, когда они вошли в комнату с тяжелой темной мебелью и плотными шторами.

В ее голосе звучала зависть к тем, кто мог собрать людей за изысканным столом вдали от Каслбея.

Дэвид отвлекся от мыслей о грязноватой комнате менее чем в двух милях отсюда и заставил себя проникнуться симпатией к матери. Папа всегда говорил, что для счастья Молли нужно совсем немного. И это было правдой, мать наслаждалась эффектным обедом, который Шейла Нолан устроила в ее честь. Дэвид не хотел быть с матерью грубым и не собирался портить ей обед. Расскажет о Пасхе потом.

Он сидел между Кэролайн и священником. Девушка находилась в отличной форме, обладая изрядным запасом чужих секретов и желанием пошептаться.

– Как думаешь, Джеймс серьезно относится к этой янки? Давай, ну же, он должен был тебе сказать. Я не верю, что он способен сохранить это в тайне. Парни обо всем друг другу рассказывают. Я знаю, что это так.

– Ты ошибаешься, Кэролайн, мужчины слишком нежны и деликатны, чтобы делиться переживаниями. Была бы у нас сила женщин, которые легко вытаскивают свои чувства на всеобщее обозрение, чтобы проветрить их, изучить и стереть с них пыль…

Она рассмеялась:

– Думаешь, между ними что-то было, если ты понимаешь, что я имею в виду? Когда-то Джеймса интересовало, есть ли у нее деньги, а теперь он сгорает от любви.

Они посмотрели на Мэри Кэтрин, которая отбивалась от расспросов миссис Пауэр под враждебным взглядом миссис Нолан.

– Почему ты сама у нее не спросишь? Она тебе все расскажет, как это принято у женщин.

– Нет, она похожа на закрытую банку сардин. Я не доберусь даже до первой базы, говоря ее языком.

– Как насчет твоих романов? Ты любимица коллегии адвокатов?

– Ты спрашиваешь меня для того, чтобы разбить мне сердце. Ты же знаешь, я и думать не желаю о другом мужчине, – ответила Кэролайн, шутливо взмахнув ресницами.

– Разве у скромного деревенского жителя вроде меня есть шанс оказаться рядом с такой утонченной девушкой, как ты? – улыбнулся Дэвид.

Ему всегда нравилась Кэролайн. Конечно, она нравилась ему, когда он был совсем маленьким, их отношения развивались поэтапно. С ней было так легко разговаривать, она вечно шутила и ни к чему не относилась слишком серьезно. Дэвид вздрогнул, вспомнив, что его мать всегда считала их подходящей парой, и с некоторой тревогой заметил, что миссис Пауэр и миссис Нолан с нежностью на них поглядывают.

Кэролайн об этом не подозревала.

– Я никогда всерьез не пыталась завоевать тебя, Дэвид, я ненавижу неудачи. Я чувствую, что с тобой не следует торопиться. Нужно подождать, пока ты не созреешь и не рухнешь в мои объятия, как спелая слива. Может быть, это случится, когда ты расстанешься с какой-нибудь другой женщиной.