Эхо чужих желаний

Дэвид зашел в бокс отделения интенсивной терапии и сел на кровать. Предположим, он вернется домой. В июле, когда подойдет к концу его год в интернатуре. Предположим, Клэр продолжит учебу, мотаясь из Каслбея в Дублин и обратно. Предположим, она получит диплом бакалавра и поступит в магистратуру. Магистерскую диссертацию можно писать где угодно. Дэвид совершенно в этом не разбирался. Можно работать над диссертацией, находясь в Каслбее?

Он позвонил в приемную комиссию университета, но голос в трубке упрямо твердил, что ему следует подойти и обсудить это лично.

– Черт возьми! – вскричал Дэвид. – Должно же быть какое-то правило. Могут люди получить степень магистра, не посещая университет, или не могут? Да или нет? Неужели так трудно ответить?

Либо вопрос действительно оказался сложным, либо тон Дэвида был слишком резким, чтобы рассчитывать на ответ.

Он не мог больше прятаться в боксе, пора было возвращаться к работе.

До сих пор он ничего не скрывал от Клэр. Не было никакого смысла ходить вокруг да около и пытаться получить несуществующую информацию о магистратуре. В любом случае их будущее связано воедино. Клэр должна знать все, что знает он.

Он не будет ни умолять, ни упрашивать. Не будет уговаривать ее вернуться домой. Не станет извиняться за болезнь отца. Не будет кормить ее красивыми сказками о том, как сильно Клэр полюбит свою свекровь, если выйдет замуж за Дэвида. Он ни о чем не умолчит. Он должен сказать ей.

Автобуса не было, поэтому Дэвид решил пройтись. Вдруг он увидел Клэр. Она задумчиво брела по дороге, засунув руки в карманы.

– Ты вышла мне навстречу! – воскликнул он.

– Да. Я подумала, может, сходим куда-нибудь просто выпить?

– Отличная мысль.

Он взял ее за руку.

Ему предстояло сказать ей, что их жизни в Дублине, их свободе и учебе пришел конец. Было проще сделать это в пабе.

Он отнес напитки к угловому столику. Он хотел сказать ей сразу, без промедления.

– Дэвид. Тебе это не понравится. Но откладывать разговор бесполезно. Я беременна.

Повисло долгое молчание.

– Мне очень жаль. Но это подтвердилось. Я отправила анализы на Холлс-стрит. Ответ утвердительный, и я… Что ж, я знаю…

– Этого не может быть… мы принимали все меры.

– Значит, их оказалось недостаточно.

Клэр выглядела очень маленькой, юной и испуганной.

– Ох, Клэр, – протянул он. – Что будем делать?

– Не знаю. У меня было две недели, чтобы задавать себе этот вопрос и волноваться. Я до сих пор не знаю ответа.

– Ты должна была сказать мне.

– Зачем? Глупо пугать сразу двух человек до смерти, если не знаешь наверняка.

– И это наверняка? Точно-преточно?

– Да, Дэвид. Точнее некуда.

Он обхватил голову руками.

– Боже, – простонал он. – Господи боже, за что такая несправедливость? Отнимать все, что есть.

Ни он, ни она не прикоснулись к бокалу. Рядом не было никого, кто мог бы их услышать или догадаться о предмете их разговора.

Она сидела с безучастным видом, полностью замкнувшись в себе. Надеялась, что он прикоснется к ней, обнимет. Но почувствовала, что готова убить его, если он попытается.

Дэвид отнял голову от ладоней. Его лицо раскраснелось, волосы были взъерошены.

– Прости меня, – попросил он.

– За что?

– За то, что это произошло. Я вроде как врач. Должен кое-что смыслить в медицине.

– Не беспокойся об этом. Это не экзамен. Никто не поставит тебе плохую оценку и не отнимет набранные баллы.

– Клэр!

– А что еще тут можно сказать?

– Не знаю. Наверное, нужно подумать, что делать дальше…

Она молчала.

– Строить планы… Просто это такой шок. И такой чертов стыд. И это случилось именно сейчас.

– Да, – согласилась она.

Ее лицо казалось маленьким, белым и обиженным. Он вдруг вспомнил, что не успел рассказать об отце. Она даже не подозревала об этом. Он понимал, что она оказалась в положении, которого больше всего боялась каждая девушка в каждом ирландском городе – не важно, большом или маленьком. Клэр попала в большую беду.

Он потянулся к ее руке.

– Мы справимся, – пообещал он.

Она отдернула руку.

– Ты не притронулась к своей пинте, – смущенно заметил Дэвид.

– Ты тоже.

Бокал выглядел слишком большим, у пива был кисловатый привкус.

– Я, пожалуй, возьму бренди. Ты не хочешь? Чтобы справиться с потрясением. Считай, что это предписание врача.

Он натянуто улыбнулся.

– Нет, спасибо, – отказалась Клэр.

Когда он вернулся, она перегнулась через стол:

– Мне ужасно, ужасно жаль, Дэвид. Я больше ничего не могу сказать. Я знаю, как это, должно быть, страшно для тебя. Я пытаюсь сохранять спокойствие и думать о том, что, черт возьми, мы собираемся делать. Но ты, вероятно, еще не знаешь, что чувствуешь. Вероятно, для тебя это все еще нереально.

– Да. Верно, – сказал он, благодарный за то, что она это поняла.

Снова воцарилось молчание. Дэвид допил бренди.

– Пойдем домой?

Они встали и направились к выходу, стараясь держаться чуть порознь и боясь прикоснуться к друг к другу.