Эхо и империи

– Два года назад. На королевских играх. Мы с моим младшим братом были прирожденными бойцами, но к тому времени рассорились и не разговаривали почти год. Раш купил мне место в поединках, надеясь попутно срубить кучу денег и привлечь в клуб более широкую и состоятельную клиентуру. Даже не знаю, по какой категории проходил Вик – ему тогда только исполнилось шестнадцать, но я не сомневался, что он мог сам добиться всего, за что брался всерьез. Он смотрел мой последний бой, и я помню, как увидел измученное выражение его лица, оттого что мы снова оказались в одном месте. Когда я заметил его с краю, мое внимание… – Он покачал головой. – На миг я забыл, где нахожусь, и этого оказалось достаточно.

Он прикоснулся к своей голой груди и провел линию вдоль едва заметного шрама длиной сантиметров восемь.

– Меч угодил прямо в сердце. Пронзил меня насквозь. Я помню лишь, как очнулся, крича от боли. Но очнулся. Рядом с улыбкой стояла Вал. Говорила, что выбрала меня, потому что ей понравилось, как я двигался, и что она внимательно следила за мной во время каждого поединка с самого начала игр. И что теперь я буду работать на нее.

Я молча слушала, пораженная каждым его словом.

Я бывала на этих играх. С большим восхищением наблюдала за Виктором, когда он был награжден титулом чемпиона.

Другие соперники порой погибали во время состязаний.

Такое случалось и не противоречило правилам.

Кровь и смерть увеличивали количество просмотров, когда событие транслировали во всей империи. А чем больше просмотров, тем больше была прибыль от рекламы.

Простая математика.

Я видела, как несколько бойцов падали на песок и больше не вставали, но всегда находила оправдание в том, что они подписались на это по собственной воле. Они знали о рисках, но все равно захотели участвовать.

Без риска нет награды.

– Ты был тяжело ранен, – сказала я, пытаясь дать всему разумное объяснение. – И Валери исцелила тебя при помощи сильной магии земли, как у Тамары.

– Нет. Я был мертв, – констатировал Джерико. – И она вернула меня к жизни.

Он выставил предплечье, на котором были светящиеся символы. Сейчас виднелась только гладкая кожа.

– Когда я согласился работать на нее в качестве оплаты за воскрешение, она взяла особый кинжал и буквально высекла на мне еще больше своей магии. Она сказала, что это наш контракт, написанный кровью.

– Это была элеменция? – спросила я, все еще с опаской относясь к странному и незнакомому слову. – Или что-то другое?

– Что-то другое, – тихо ответил он. – Вал отличается от других ведьм, но не спрашивай меня чем. Ее магия сильнее и глубже. Более могущественная. Чертовски страшная. Полагаю, потому и ходят слухи, что она настоящая богиня. Я знаю, что ты считаешь, будто вся магия – зло, и понимаю, что, проснувшись завтра утром, ты в одночасье не изменишь свое мнение о том, во что всегда верила. Но по большей части магия не несет зла, во всяком случае, обычная элеменция. Конечно, ее могут использовать дурные люди в дурных мотивах, но сама по себе она не причиняет зла. Как, например, нож не является злом, каким бы острым он ни был. С его помощью можно разрезать веревку или бинты, или превратить кусок дерева в игрушку. Но еще им можно убить. Все зависит от того, кто взял его в руки и с какими намерениями. Вот и с элеменцией примерно то же самое.

Я слушала его не перебивая, ощутив вдруг сильное желание узнать больше.

– А магия смерти?

– Магия смерти… – Джерико замолчал, нахмурив брови. – Я не знаю. Мне неприятно это говорить, но я не знаю наверняка, является она абсолютным злом или нет. Мне нигде не удалось найти достоверной информации о ней. А Вал не отличается общительностью. Могу сказать лишь, что я жив и не чувствую себя как-то иначе, чем чувствовал до того, как меня пронзил меч.

Именно на это он намекал в машине. Если бы он признался мне во всем тогда, я бы, наверное, на ходу выпрыгнула из авто, чтобы убраться от него подальше.

Многое может измениться за день.

– Возможно, Лазос знает о ней больше, – сказала я. – Он же живая ходячая магическая энциклопедия.

– Да, возможно, – вздохнул он. – Но так или иначе, когда Вал вернула меня к жизни и я согласился работать на нее, она оставила на моей руке отметку специальным кинжалом, который использует на всех своих блэкхартах.

– Хочешь сказать, что есть еще такие, как ты? – моргнула я.

Он расплылся в улыбке.

– Таких, как я, больше нет, Дрейк.

– Ты знаешь, что я имею в виду. И зачем нужны эти магические отметки? – Я старалась говорить как можно спокойнее, будто мы не вели беседу о ведьмах, магии и людях, которых вернули с того света.

– Затем, что теперь мои чувства развиты острее, чем у обычных людей. Я сильнее. Могу вынести побои, если потребуется, и это не сильно на мне скажется. Еще я исцеляюсь быстрее обычных людей. Вероятно, именно поэтому сегодня после ранения я смог протянуть достаточно долго, чтобы добраться до Тамары. – Он склонил голову набок. – Неважно выглядишь, Дрейк.

– Я думаю, – тихо сказала я.

– Прости, что разрушил твою блестящую, идеальную жизнь кучей мерзкой магии.