Читаем Эхо катастрофы (СИ) полностью

Бьякуя все-таки оглянулся на Сайто. В его взгляде не было мрачной обреченности, зато было равнодушное смирение, которое понравилось Такайе ничуть не больше.

– Я не могу сражаться, Сайто, – сказал Кучики безразличным тоном. – Я по-прежнему использую в бою Сенбонзакуру. Моим рефлексам полсотни лет, я не могу просто так взять и перестать ими пользоваться. На тренировках с Ренджи, когда я напоминаю себе, по какому поводу мы здесь сражаемся, я еще успеваю спохватываться, хотя и теряю на этом драгоценные мгновения и совершаю глупейшие ошибки. Но в реальной схватке я совершенно об этом забыл. Я продолжаю сражаться так, как привык это делать. Это выше рассудка. Да ты и сам знаешь.

– Ну вот, я же говорю, просто депрессия! – Самоуверенным тоном эксперта заявил Сайто. – Делаешь из мухи слона. Ты переутомился. Слушай рецепт: сейчас ты идешь в штаб и говоришь Ренджи, что он остается за старшего. Потом идешь домой, принимаешь горячую ванну, пьешь какой-нибудь хороший успокаивающий сбор. Поспи немного, поваляйся в постели с книгой, посиди в саду. Ночью непременно отправляйся на прогулку, как ты любишь. Завтра спи до обеда, не меньше. Увидишь, станет намного лучше.

– И как это поможет решить проблему? – Холодно осведомился Бьякуя.

– А проблемы никакой нет, – Сайто хитро прищурился. – Ты просто сам считаешь это проблемой. Слушай, ну ты же воспитал себе великолепного помощника! Вот и пусть он теперь поработает! Пускай Ренджи сражается за тебя, пускай прикрывает тебя. А ты тренируйся. Ты говоришь, все дело в рефлексах? Ну так наработай новые, в чем проблема?!

Бьякуя глядел на доморощенного эксперта со смесью надежды и сомнения. В его словах, конечно, был определенный смысл, но…

– Но если придется сражаться уже завтра? – Сказал он. – Я не готов.

– Не сражайся один, – невозмутимо посоветовал Такайя. – Ты на кой черт столько лет бился с Ренджи? Пусть помогает!

Бьякуя нахмурился и снова уставился в противоположную стену. Сайто почувствовал, что тот почти готов сдаться, и продолжил:

– И с Хаями помирись. Тебе без него будет так же хреново, как и ему без тебя. Ты ведь и сам уже, наверное, заметил, что поодиночке скучно?

– Мириться с ним не пойду, – заупрямился Кучики.

– И не надо! Он сам придет. Ты знаешь что, – Сайто доверительно склонился к уху Бьякуи, – ты ему по морде врежь.

– Не хочу, – покачал головой тот.

– Поставь себя на его место! Ну вообрази, если бы с ним случилось что-то подобное, разве тебе не захотелось бы уберечь его от опасности?

– У меня, возможно, и возникло бы такое желание, – проворчал Бьякуя, – но я не позволил бы себе подобной выходки.

– Да ладно! – Сайто фамильярно пихнул его локтем в бок. – А то вы мало друг другу тумаков наставили! Ты разозлился на то, что он защитил тебя, потому что тебе показалось, будто он считает тебя слабым. Но подумай: разве он не вел себя точно так же, как всегда?

– Хватит меня уговаривать. Просто передай ему, что если он все еще хочет помириться, теперь самое время.

– Ну вот и отлично, – Сайто похлопал его по плечу и встал. Выглянул в окно. – Никого нет. Пойдем тогда?

– Иди, – Бьякуя устроился поудобнее и обхватил руками колени. – Я остаюсь.

– Ладно, – Сайто понимающе ухмыльнулся. – Тогда слушай план. Отсюда иди прямо домой. Ренджи я сам все передам. Дома отдохни, как следует. А вечером зайдет Хаями. Ты его хорошенько отругай, от души. И после этого все станет отлично. Ну как тебе план? Согласен?

– Согласен, – недовольно буркнул Бьякуя. – А теперь проваливай.

– Уже исчез.

Сайто легко перемахнул через подоконник и зашагал по переулку. Следовало оставить этого гордеца наедине со своими мыслями. Впрочем, Сайто не сомневался в том, до чего он в конце концов додумается. Надо бы, шутки ради, намекнуть Хаями, что за ним должок.

========== Старый знакомый. Откуда он взялся? ==========

Когда послышался до боли знакомый звук открывающейся гарганты, Ренджи с негодованием воскликнул:

– Да они что тут, тропу проторили?

Было чему возмутиться. Тренировка снова была прервана в самом начале. И опять проход был открыт точно в том же месте, где и в прошлый раз. Средних размеров пустой, нечто среднее между жабой и лысой гориллой, деловито выбрался из гарганты и спрыгнул вниз, в мешанину сломанных стволов, которую устроил здесь Абарай во время прошлой битвы.

Офицеры изучающе уставились на врага. Состав был прежний: Бьякуя по здравом размышлении решился последовать советам Сайто, поскольку хуже от них точно не станет, а вот лучше – как знать. Хаями и Рукия, державшиеся на расстоянии от места тренировки, теперь подходили ближе. Пустой сидел смирно и тоже внимательно разглядывал синигами.

– Не только в том же месте, – задумчиво проговорил Бьякуя. – Но и в то же время. Мы снова едва успели начать.

– Ага, – удивленно согласился Ренджи. – Мы же примерно в одно время сюда приходим, как раз после службы.

– Ох, ребята, что-то мне перестает это нравиться, – еще издали заявил Хаями.

– Вы двое – не вмешивайтесь, – Бьякуя решительно поднял руку, преграждая дорогу офицерам девятого отряда. – Ренджи, будешь меня прикрывать.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие

В последнее время наше кино — еще совсем недавно самое массовое из искусств — утратило многие былые черты, свойственные отечественному искусству. Мы редко сопереживаем происходящему на экране, зачастую не запоминаем фамилий исполнителей ролей. Под этой обложкой — жизнь российских актеров разных поколений, оставивших след в душе кинозрителя. Юрий Яковлев, Майя Булгакова, Нина Русланова, Виктор Сухоруков, Константин Хабенский… — эти имена говорят сами за себя, и зрителю нет надобности напоминать фильмы с участием таких артистов.Один из самых видных и значительных кинокритиков, кинодраматург и сценарист Эльга Лындина представляет в своей книге лучших из лучших нашего кинематографа, раскрывая их личности и непростые судьбы.

Эльга Михайловна Лындина

Театр / Прочее / Документальное / Биографии и Мемуары / Кино