Эхо катастрофы (СИ)

Бьякуя, сидя на земле, лихорадочно растирал бедро. Толку не было, и нога решительно ничего не чувствовала. Хаями, возвратившись к своим, разгладил испорченный им рельеф, поспешно запечатал занпакто и первым долгом метнулся к Рукии. Та с болезненной гримасой массировала локоть.

– Ничего, – невнятно пробормотала она. – Руку не чувствую. И все.

– Ладно, держись, – Хаями потрепал ее по плечу. – Посмотрю, что с остальными.

Хуже всех пришлось Ренджи. Похоже, его накрыло почти целиком. Он лежал, скорчившись, на земле и тихонько рычал от злости. Кучики не мог подняться.

– Тащи в госпиталь лейтенантов, – велел он Хаями. – Потом вернешься за мной.

– А если еще кто-нибудь явится? – Нахмурился Наото.

– Не думаю. До сих пор они появлялись по одному.

– Ладно, – решился Хаями. – Я быстро. – Он взвалил на плечо Абарая. – Рукия, идем!

– Я лучше останусь, – возразила та. – Так будет надежнее.

– Да, ты права. Будь здесь. Я скоро вернусь.

Он сорвался в сюнпо, а Рукия приблизилась к брату.

– Бьякуя, – нерешительно сказала она, – вы это видели? Он оторвал себе лапу! Разве такое возможно?

– У меня сложилось впечатление, – задумчиво проговорил тот, – что эта тварь вообще не чувствует боли.

– Но это не похоже на пустого…

– Да. Кажется, это уже что-то другое.

***

Чтобы вылечить раненых, одного кидо оказалось мало. Пришлось изучать образцы слюны и создавать что-то вроде противоядия. После укола все пациенты еще пару часов страдали от сильнейшего зуда в поврежденных конечностях, после чего чувствительность окончательно восстановилась. Хуже всех пришлось Абараю, так что Бьякуя, сжалившись, дал ему выходной.

Куроцучи тоже заполучил образец этой слюны и уже через полчаса в полном восхищении прохаживался по лаборатории, потирая руки, и восклицал:

– Великолепно! Совершенно чужая технология! Просто чудесно!

Кьораку сообщением Кучики заинтересовался.

– Значит, ты говоришь, в одном и том же месте и в одно и то же время?

– Время приблизительное, – уточнил Бьякуя. – Но всякий раз это было в самом начале тренировки. Мы или едва начинали, или вовсе не успевали начать. А вот место, кажется, совпадает в точности.

– И он сам оторвал себе ногу?

– И не только. Он вырывался из захватов, совершенно не заботясь о целостности тела. Это выглядело очень странно. Словно он вовсе не чувствует боли. Даже так: будто у него вообще не было намерения выжить. Будто ему было все равно, что с ним случится.

Бьякуя вспомнил безжизненный взгляд пустого, но упоминать об этом не стал, не был уверен, что это не было плодом разыгравшегося воображения.

– Странный пустой, – Шунсуй пристально поглядел на Кучики. Тот, еще подумав, кивнул.

– Слишком прочный для такой реяцу. Мне пришлось использовать кидо восемьдесят восьмого уровня, чтобы прикончить его. И то, это было уже после того, как его потрепали лейтенанты. И тот, первый пустой, он тоже выдержал мой удар, даже не поморщившись.

– Ясно. – Кьораку на секунду спрятал взгляд под панамой, а потом снова заглянул Кучики прямо в глаза. – Они?

Бьякуя похолодел. Как он мог не подумать об этом раньше?

– Они, – согласился он.

***

Вместо тренировки этим вечером собрались вчетвером на террасе у штаба шестого отряда. Ренджи выглядел слишком вялым и явно еще не был готов сражаться, да и Бьякуя время от времени чувствовал небольшое онемение в мышцах ног. Поэтому вместо сражения было обсуждение.

– Кьораку считает, что это они, – сообщил Бьякуя. – Я с ним согласен.

– Они? – Не понял Хаями. – Какие «они»?

– Те же, кто отнял у меня занпакто. Наши враги из Мира живых.

– Но, подожди! – Хаями изумился еще больше. – Ведь ничего общего! Та странная атака и эти пустые… Совершенно не похоже. И вообще, при чем тут пустые?

– Я не знаю, – признался Бьякуя. – Здесь еще о многом нужно подумать.

– Тогда почему ты думаешь, что это они?

– Просто больше некому.

Хаями хмыкнул. Он уже готов был разбить эти неубедительные доводы в пух и прах, но тут Ренджи вдруг глубокомысленно выдал:

– А вот тот парень, Ясумура, ну, наш патрульный, он же докладывал о том, что у него там пустые пропадают.

– Верно, – Бьякуя, вспомнивший об этом только теперь, сделал вид, что уже успел обдумать и это. – Почему бы не предположить, что это те самые пустые?

– Пропавшие пустые? – Хаями насторожился. – Что ты хочешь этим сказать?

– Кто-то захватил их и использует, – озвучил Бьякуя общую догадку. После чего надолго наступила тишина.

Наконец, Бьякуя заговорил снова.

– Под такое предположение подходят многие факты. Как, например, одна и та же точка выхода. Обычные пустые не смогли, да и не стали бы так делать. Значит, все три пустых, которых мы до сих пор наблюдали, направлялись сюда одной и той же силой. Добавьте сюда удивительное равнодушие последнего пустого к собственной судьбе. Кроме того, я заметил, что его взгляд тоже не был характерным для обычного пустого. Ничего не выражающий, как у куклы.

При слове «кукла» лейтенанты нервно заерзали. Сражаться с куклами Готэй уже доводилось. Неприятное было приключение.

– Считаешь, он был, эээ… как бы это правильно выразиться… уже неживой? – Уточнил Хаями.