Эхо Миштар

Наблюдая за садхамом с высоты, она не раз замечала, что дополнительное ускорение песчинкам придаёт морт. Потоки энергии, стремительные и подвижные, пронизывали толщу пыльного облака и дополнительно разгоняли частички. Именно поэтому внутри вихря кимортам становилось особенно трудно дышать: такая концентрация силы в одном месте оглушала. Нечто подобное можно было ощутить, приблизившись к лаборатории Алаойша, когда он целиком погружался в исследование и отрешался от окружающего мира. Даже Дёран, обычный человек, в такие моменты морщился, точно от головной боли и предлагал прогуляться на свежем воздухе… И подобным же образом Фогарта обезвредила ловушки в доме михрани: сгустила морт до предела и вложила не стремление даже – ощущение всемогущества и безопасности.

Садхам же был пропитан ужасом и безнадёжностью.

«Это всего лишь морт, – стучало в висках, пока багровый вихрь пожирал пески, с каждым мгновением становясь больше, страшнее, злее. – Это морт, а значит, киморту она повредить не может».

И ещё думалось:

«Лишь бы не спугнуть».

И когда до текучей, изменчивой, прожорливой громады оставалось полтора десятка шагов, Фог одним колоссальным усилием резко сгустила энергию вокруг себя – и толкнула вперёд, разрубая садхам пополам, точно клинком.

Стало вдруг очень тихо, точно кто-то прижал ладони к её ушам.

Яростная буря ослабела, превращаясь в колкий и неприятный, но не смертельный ветер, обычный для пустыни в это время дня. А песчинки, секунду назад ещё багровые, как запёкшаяся кровь, выцвели разом до тёплого янтарного цвета, в тон барханам вокруг. Они кружились медленно, точно в толще воды, преодолевая невидимое сопротивление, и за их беспорядочным на первый взгляд мельтешением прослеживалась структура, сложная и прекрасная.

– Каркас… – прошептала Фог, вглядываясь в пересечения линий сквозь стёкла окулюса. – Нет, не каркас. Крылья?

Песчинки задрожали – и начали плавно подниматься вверх, словно их что-то притягивало к небу; ощущение давящей безнадёжности, исчезнувшее было, снова появилось, хоть и слабее, чем прежде.

«Сейчас или никогда».

Не размышляя больше, чтоб не испугаться и не отступить, она стянула всю морт, до какой смогла дотянуться – и обрушила на вихрь. Затейливая структура, заставляющая песок кружиться, лететь, впиваться в беззащитную плоть, в одно мгновение рухнула, сложилась внутрь себя же, стянулась к уязвимой сердцевине, дрожащей, как живое существо.

«Вот и оно».

Фогарта глубоко вдохнула – и сомкнула морт вокруг своей жертвы, подобно тому, как сжимается детский кулак вокруг неосторожного мотылька.

Когда песчинки осыпались вниз, и она сумела приблизиться к своему трофею, то с изумлением обнаружила внутри прозрачной сферы-ловушки тёмно-красную безногую ящерку с ярко-розовым гребнем на голове. Из спины у неё выходило две пары крыльев, но на расстоянии ладони от гибкого тельца они размывались туманом, в котором быстро кружились алые частички кварца.

– А такие кристаллы хорошо проводят морт, – пробормотала она, сжимая сферу ладонями. – Вот ты какой, садхам… Надо же, и глазки жёлтенькие. Живой, и впрямь. У-у, как щуришься смешно… А чем ты питаешься? Наверное, страхом, чем же ещё. Голодный остался, поди.

Сюсюкая так, словно со щенком-несмышлёнышем, Фог сама не заметила, как вернулась к каравану. Купец, его охрана, проводник и две служанки – все таращились из-под полога, не удосужившись даже его застегнуть, а где-то в тёмных, душных глубинах импровизированного шатра жалобно ворчали и шипели тхарги.

Когда взгляды разом скрестились на ней, она немного смутилась – и, выпрямив ещё сильнее спину, гордо вздёрнула подбородок.

Безногая ящерка в прозрачной сфере заинтересованно пошевелилась – страх и впрямь был зверьку по вкусу.

– Это садхам. Никто ведь не возражает, если я его забираю? – спросила Фог, отчаянно стараясь не сорваться на писк от волнения. Сердце колотилось где-то в горле. – Нет? Вот и славно. Доброго пути, уважаемые, а я, пожалуй, вернусь на дирижабль.

«…пока Сэрим сам за мной сюда не спрыгнул и за уши не оттаскал».

На борту «Штерры» красная ящерка-садхам произвела фурор. Никто сперва и не поверил, что это и есть безжалостный вихрь, способный пожрать целый караван, если проводник вовремя не приметит опасность и не развернёт защитный полог. Она сонно щурила жёлтые глаза, ворочалась с боку на бок, пока наконец не свернулась клубком, выставив наружу только чешуйчатый хвост-стрелку, и не уснула.

Сэрим же был настолько поражён безрассудством Фогарты, что даже браниться не стал, только скорчил страшную рожу и ушёл выпрашивать у Марта крепкую северную выпивку.

Что же касалось Сидше, то ему добыча понравилась – и немудрено, ведь контрабандисты умели ценить редкости.

– Теперь я верю, что ты учёная-киморт, – усмехнулся он, но в его интонациях сквозило неподдельное уважение, и Фог почувствовала себя польщённой.

– Можно подумать, что ты часто с кимортами знался, – буркнула она, скрывая гордость.