Эхо ненависти

Вскоре перед операми предстал осведомитель милиции во всей своей красе! Увидев его, Соколов оторопел от неожиданности. Это был гоголевский Пацюк! С чубом на голове, со свисающими усищами, в рубашке-вышиванке и в широченных шароварах, он словно сошел с экрана кино, чтобы поселиться в этом маленьком украинском городке.

Агент напряженным взглядом обвел прибывших и недовольно поинтересовался, обращаясь к местному оперативнику:

– Богдан, кого ты ко мне привел?

«Конспирируется, – подумалось Соколову. – Немецкую вышколенность не пропьешь!»

– Опанас, не бойся, это мой начальник из Киева, – успокоил его Смаглюк. – Приехал к нам с проверкой, хочет встретиться с агентурой, задать кое-какие вопросы.

– Какой я «агентура»? – презрительно хмыкнул Опанас. – Добровольно помогаю органам, да и все…

«Ага, при гестаповцах соглашался именоваться “агентурой”, а теперь “добровольный помощник”, – про себя ухмыльнулся Соколов. – Как себя ни назови, везде ты работал за те же тридцать сребреников… Интересно, сколько же он получал в рейхсмарках? Эх, Богдан запретил говорить на эту тему!»

Смаглюк стал докладывать «проверяющему из Киева»:

– Товарищ майор, познакомьтесь: мой агент, псевдоним «Чубатый». Согласился сотрудничать с милицией полтора года назад. За это время с его помощью раскрыто девять квартирных краж, в основном через места купли-сбыта краденого, один угон мотоцикла, грабеж из магазина, изъято три единицы огнестрельного оружия, в том числе боевой парабеллум, ликвидированы три точки по изготовлению самогона. За полгода ему выплачено денежное вознаграждение в сумме ста восьмидесяти рублей – шесть раз по тридцать рублей.

– Скажите, вы деньги получили в полном объеме? – спросил агента Соколов. – Не задерживали с выплатой? Не заставляли подписывать расписки без выдачи денег?

– Все нормально, начальник, – ответил Опанас, продолжая с подозрительным прищуром наблюдать за вновь прибывшим опером. – С Богданом у нас хорошие отношения, помогаем друг другу.

– Это хорошо, что хорошие отношения, – одобрительно закивал Соколов и, стараясь не допустить иронии в голосе, проговорил: – Делаем же одно дело…

С этими словами Соколов достал из нагрудного кармана фотографию неизвестного и протянул агенту:

– …вглядитесь в снимок, может быть, узнаете в нем своего земляка.

Опанас долго вертел в руках фотографию, то приглядываясь издалека, то поднеся ее к самому носу, а потом решительно помотал головой:

– Нет, такого человека не знаю. А шо он сделал?

– В Киеве лежит в психбольнице. Потеря памяти.

– Нет, не знаком мне этот человек.

Агент хотел вернуть снимок назад, но Соколов помахал рукой:

– Нет, нет, оставьте себе, покажете своим знакомым – вдруг кто-то опознает. Тогда сразу бегите к Богдану. Если все подтвердится, получите деньги сверх своей зарплаты.

Опанас бережно погладил фотографию и отправил ее в карман широких штанин.

Поговорив с агентом на отвлеченные темы, сыщики попрощались с ним и направились в райотдел милиции.

4

Отойдя на почтительное расстояние от дома осведомителя, Соколов восхищенно покачал головой:

– Колоритный бандеровец!

– Да, идейный националист, во время войны в открытую не выступал против Советской власти, а негласно сотрудничал с немцами.

– А как он спалился перед НКВД? До сих пор был бы агентом американской разведки, ведь все немецкие прихвостни попали под их крыло. Хотя нужен он американцам, как собаке пятая нога.

– Черт его знает, – почесал голову оперативник. – Как он сам рассказывает, в сорок четвертом, когда наши освободили Львов, нашли его агентурное дело, где он гестаповцам сдал зарождающееся подполье из трех человек в Бориславе. Чекисты его чуть не расстреляли, но в конце концов осудили на пятнадцать лет.

Слушать все это для Соколова было диковинно, он впервые видел настоящего предателя Родины, такое ему встречалось только в фильмах, где провокатора обязательно постигала суровая кара народного гнева.

Он недоуменно поинтересовался:

– И он спокойно про все это рассказывает? По его доносу, скорее всего, расстреляли людей, а он здравствует до сих пор. А КГБ не предъявляет претензии, что такие люди сотрудничают с нами?

– А что поделаешь, тут половина такие – бывшие бандеровцы. Некоторые попали под амнистию, некоторые отсидели свое, так что теперь они обычные граждане нашей страны. Сергей, ты же вербуешь бывших убийц и разбойников к сотрудничеству? Вот и мы так.

– Эти убийцы и разбойники все-таки наши люди, советские. Они могут исправиться и стать достойными гражданами, а эти… Они же настоящие враги и всегда готовы воткнуть нож в спину.

– Согласен. Они никогда не приемлют советскую власть и при определенном стечении обстоятельств история с бандеровщиной может повториться. И я даже знаю точно, что повторится.

– И что делать? – развел руками Соколов. – Смотреть, когда все случится снова? Опять эти ночи длинных ножей?