Эхо Непрядвы

— Вам боярин Морозов ничего не сказывал про Тайницкую башню? Не сказывал?.. Я так и знал. И не скажет, не ждите. Там, в подвале, надо пойти за течением тайника[17]. Где он уходит под стену чрез каменный заслон, как бы озерцо стоит. Вы камни разберите, озерцо схлынет, под ним — дверца медная. Откиньте ее — будет ход подземный. Выход в лесочке скрыт, изнутри он виден по свету малому.

— Благодарствуем, Томила Григорич, — сказал Олекса. — Чего ж раньше молчал? Мы б вылазку сделали.

— Вы и сделайте, когда осада затянется. Рано было. А вот ежели завтра ворота отворите, не худо бы иных людей в том ходу попрятать. Миром кончится дело — вернете их, беда случится — сами выберутся да и уйдут лесами на Волок.

— Спаси тя бог, Томила Григорич. Много ли народу укроется в том ходу потайном?

— Всех не спасешь, Олекса Дмитрич, а с сотню, пожалуй… Сухариков им надо взять, водица там пробивается по кирпичу. И никто вовек не отыщет под озерцом, ежели камни снова уложить на место. Внучков только моих с невестушками не забудьте — далеко их отцы, без меня заступиться некому будет.

— Богом клянусь, Томила Григорич, сделаем.

— Ну, ин ладно. Благословляю вас обоих, витязи. Теперь умру спокойно. Ступайте, я уж слышу, как она надо мной дышит…

Разыскав монашка, Олекса приказал ему привести Томилиных невесток с детьми на Свиблов двор. Взять им лишь одежду да запас сухарей. Тот посмотрел удивленно, но ни о чем не спросил.

— Арину я, пожалуй, сам увижу, но и ей скажи: штоб утром с ребенком там же была, на Свибловом. У тебя есть тут родичи?

— Нам, батюшка, все православные — во Христе братья.

— Слушай меня. Детишек неприкаянных много по Кремлю бродит. Ты собери сколько можешь. Нынче собери и сведи туда же — их определят. У келаря Монастырского возьми сухарей — это приказ. Скажи: мол, Олекса со своими конниками берет сирых детей под защиту.

Когда вышли из монастырских ворот, Олекса попросил и Адама утром прислать к нему детей и жену. Тот покачал головой:

— Нет, брат, не могу. Других звал к хану идти, а своих в надежном местечке укрыл? От бога ничего не скроешь. И ты верно задумал: осиротелых спасать прежде всего. Мои пока не сироты. Спаси тя бог, Олекса Дмитрич. И не поминай лихом, ежели…

Олекса шагнул к Адаму, крепко обнял, тот растроганно сопнул носом в ухо, чмокнул в железное плечо. Провожая взглядом друга, Олекса постоял, прислушиваясь к протяжному пению в ближнем храме. Соборы и монастыри не вмещали всех молящихся, люди толпились на папертях, стояли на коленях прямо на площадях. Сквозь дымы ордынских костров смотрел кровавый закат. Где-то в той стороне — полк Владимира Храброго. Там Васька Тупик и другие славные побратимы Олексы. Враг еще услышит их мечи…

Отослав дружинника на Свиблов двор с новыми приказаниями, Олекса впервые с начала военной осады вошел на женскую половину терема, отыскал Анюту, сидящую с ребенком на коленях перед сумеречным окошком. Она встала, улыбаясь ему обрадованно и застенчиво.

— Чего не играете?

— Какие теперь игры, Олекса Дмитрич?

— У детей всегда игры. Арина в монастыре?

— Ждем вот, исскучался по мамке-то.

Ребенок потянулся к блестящей бармице, залепетал: «Ля-ля».

— Нравится? Погодь, свои «ляли» нацепишь — еще опротивеют.

— Ай, бесенок! — тихо вскрикнула девушка. — Вишь бессовестный какой — при боярине-то! — Она смущенно рассматривала темные полосы, протянувшиеся по золотистому сарафану. Олекса смеялся:

— Ну, богатырь! Да он же в отместку — поиграть доспехом не дали. Ступай ко мне, дай няньке сарафан сменить.

Пока Анюта переодевалась в соседней светелке, явилась встревоженная Арина, схватила сына на руки:

— Олекса Дмитрич, ты правда велел мне быть поутру на Свибловом дворе?

— Велел. И ты ни о чем не спрашивай. — Повернулся к вошедшей девушке, не заметив ее новой нарядной душегреи, сказал: — Ты бы зашла ко мне, Анюта, через часок-другой?

— Зайду, Олекса Дмитрич. — Девушка опустила глаза…

Семейным эту ночь он разрешил провести дома, но с зарей быть в седлах. Оставшихся отправил ужинать, сам же с двумя молодыми кметами заспешил на подол. У входа в Тайницкую башню горел костер, узнав сотского, стражники встали.

— Подвалы не заперты?

— Нет, боярин. Воду ж берем из тайника.

Прихватив смоляные факелы, со своими кметами Олекса двинулся вниз по крутым каменным ступеням. Скоро послышалось тоненькое позванивание ключа, на булыжных стенах в свете факела заблестели ползучие капли. Черные узкие ходы уводили из подвала в три стороны. В глубокой выемке, обложенной белым камнем, бугрилась прозрачная вода, с тихим журчанием переливалась через край и по кирпичному полу убегала в темноту среднего хода. В глубине одного из черных стволов послышался шорох и злой писк.