Эхо неугасшей любви

На вилле звонки были проведены почти во все помещения. Системой звонков пользовались лишь в чрезвычайных обстоятельствах, если с Яннисом нельзя было связаться другими способами. Средство связи на крайний случай.

Он достал ключ из кармана и отпер дверь.

— Наш разговор не окончен, — предупредил он.

И ушел.

Оставшись одна, Керен закрыла лицо руками и постаралась справиться со слезами. Она плакала сегодня уже дважды. Слезы лились из глаз как будто сами, и она не знала, почему плачет и откуда в ней такие неисчерпаемые запасы слез. Больше всего ее пугало, что она плакала при Яннисе. Она плакала при нем в тот день, когда они потеряли Софию, но тогда слезы высохли — их поглотила бездна боли у нее в сердце. Столько раз она ловила его на том, что он за ней наблюдает. Может, ждал, чтобы она сломалась и разрыдалась. А она не могла.

Она много раз обвиняла Янниса в желании контролировать каждый ее шаг, и он всегда все отрицал. И вот теперь, когда он наконец признался…

Как ни странно, хотя все время, проведенное в запертой гардеробной, ей хотелось бежать от Янниса, теперь, когда он ушел, ей больше всего хотелось вернуть его и потребовать ответы на вопросы, которые не в силах был сформулировать ее потрясенный мозг.

Она не настаивала ни на каких выяснениях отношений. Она была бы рада, если бы прожила остаток жизни без сегодняшнего разговора, ни разу не видя Янниса. Зачем ворошить угли прошлого и бередить старые раны просто удовольствия ради?

Подняв голову, Керен увидела красивую деревянную шкатулку, украшавшую ее туалетный столик. Яннис купил ей эту шкатулку на первую годовщину свадьбы, чтобы она держала в ней все украшения, которыми он ее осыпал. Крышка была инкрустирована резьбой в виде их переплетенных обручальных колец. В середине резьбы имелись углубления для ее обручального и помолвочного колец. В последний раз она видела их в тот день, когда ушла от Янниса — как ей казалось, навсегда.

Она целую вечность смотрела на кольца, а потом осторожно положила их на дрожащую ладонь.

Обручальное кольцо представляло собой простое золотое кольцо с их инициалами и датой свадьбы, вырезанными с внутренней стороны. У Янниса было такое же, и сердце у нее екнуло, когда она вдруг сообразила: он по-прежнему носит свое кольцо. До последнего Керен отказывалась думать об этом.

Неужели он носил кольцо все то время, пока они жили врозь? Или надел его снова только сегодня, специально для усиления эффекта?

Ее помолвочное кольцо было совсем другим. Фамильная реликвия, изначально заказанная в XVIII веке Алексиосом Филипидисом для своей невесты, агонской принцессы Теодоры. Кольцо перешло к Яннису после смерти бабушки по отцовской линии. Когда он надел кольцо Керен на палец, она преисполнилась восхищения. Подумать только, когда-то это кольцо носила принцесса королевской крови! Она испытывала благоговение перед значимостью истории у себя на пальце.

И лишь однажды перед свадьбой у нее закралось сомнение, правильно ли она поступает.

В этом отношении Яннис был прав. Она заранее знала, за кого выходит замуж. Ей предстояло стать частью древней и знатной семьи. И она вспомнила, как он говорил ей, что Филипидисы никогда не разводились.

Кстати, и о разводах в семье Барридж Керен не слышала. Впрочем, она всегда считала: это потому, что другие представители ее клана очень похожи на ее ближайших родственников. Они боятся перемен. Ты женишься и живешь со своей второй половинкой в горе и в радости. Тебя все устраивает. В жизни Барриджей горе или радость случались редко, потому что они радовались обыденным, земным мелочам. Одни и те же блюда на столе каждую неделю. По понедельникам — свиные отбивные. По воскресеньям — спагетти болоньезе, буквально самое экзотическое блюдо у них на столе. По субботам готовили жаркое. Тогда к ним приглашали гостей, более дальнюю родню. Одну неделю к ним приезжали родственники по материнской линии, другую — родня отца. К ним нередко присоединялись тети, дяди и кузены. Так же чинно встречали Рождество. Канун Нового года всегда проводили за обеденным столом, где играли в карты со ставкой в пенни. На Новый год выпивали по маленькому бокалу шампанского, целовали друг друга в щеку и ложились спать.

Свой первый Новый год вдали от семьи Керен встретила в Австралии, на Бондай-Бич, с группой девушек, с которыми подружилась. Тогда она по-настоящему наслаждалась жизнью. После полуночи она позвонила родным по видеосвязи. Насколько она помнила, у них сделались удивленные, слегка озадаченные лица, когда она повернула телефон, чтобы они хоть чуть-чуть разделили ее впечатления. Она послала им воздушный поцелуй, прекрасно понимая, что, когда в Великобритании наступит Новый год, часов на десять позже, чем у нее, они проведут время так же, как проводили всегда. Возможно, они в очередной раз задумаются, не подменили ли их младшую дочь в роддоме. Не будь у нее отцовского подбородка, материнского носа и ее же роста, возможно, родители провели бы тест ДНК.