Эхо неугасшей любви

Скривив губы, Яннис наклонил голову и поцеловал тыльную сторону ее ладони. Прикосновение его губ к коже было беглым, но вызванный ими жар оказался таким же сильным и немедленным, как когда он целовал ее в губы.

А потом он ее выпустил.

Керен шагала с ним в ногу и машинально гладила себя по горящей отметине, оставленной его губами. У нее в животе хлопали крыльями огромные бабочки, и все силы уходили только на то, чтобы переставлять ноги.

— Как прошел разговор с Андреасом? — спросила она.

— Лучше, чем если бы он напортачил.

Она улыбнулась. Андреас по характеру был гораздо спокойнее Янниса. Яннис буквально горел на работе, Андреас часто выступал в роли смягчающего бальзама. Несмотря на различия, а может быть, как раз благодаря им, братья были близки, насколько это возможно, и оба были чрезвычайно преданы фамильному бизнесу.

— Вы уже выработали план действий?

— Завтра вечером Джини будет на благотворительном вечере, который устраивают мои родители. Там Андреас собирается с ней поговорить.

— А если ничего не получится? — Андреас занимался произведениями искусства; он устанавливал подлинность картин, имел дело с оценщиками и составлял каталоги. Яннис развивал клиентскую сеть и отвечал за контракты, логистику и финансы. Работой с отдельными клиентами в сложных ситуациях — хотя раньше Керен не знала о специфике подобных ситуаций — братья занимались вместе, сочетая обаяние, наступательную тактику и высокомерную уверенность в том, что их фирма бесспорно лучшая.

Яннис остановился у подножия лестницы.

Его улыбка была едва заметной, но глаза сверкнули, когда он провел пальцем по краю ее уха.

— Мы непременно решим проблему, но я не хочу, чтобы сейчас из-за нее у меня болела голова. Ты здесь, и в эти выходные моя единственная забота — сделать все, что можно, чтобы убедить тебя, что ты захочешь здесь остаться. Ну, пойдем! Твоя ванна остывает.

Керен следом за Яннисом поднималась по лестнице. Ухо покалывало в том месте, к которому он прикоснулся. Ей казалось, будто в груди надувается воздушный шар. Еще больше эмоций возникло внутри, когда она вошла в их спальню и ноздри уловили сладкий аромат жасмина.

Не в силах отвести от него взгляд, она напрягла все мышцы, чтобы не дать внутреннему шару сдуться и эмоциям выйти наружу.

Ей хотелось, чтобы он снова дотронулся до нее. Ей самой хотелось дотронуться до него.

А потом она вспомнила долгие-долгие месяцы, когда он спал, повернувшись к ней спиной. Вспомнила, как по-прежнему желала его, несмотря на боль оттого, что он ее отверг. Ничто не могло помешать ей желать его.

Тоска по нему — вот единственное, что никак не желало угасать. Даже ненавидя Янниса, Керен не переставала его желать. Это желание, эта потребность была для нее необходимой, как вода. Отсутствие взаимности с его стороны, когда он ускользал от нее, было сродни яду. Потому что потребность в нем в течение долгого времени была всем, что Керен чувствовала, а Яннис не в состоянии был ответить ей тем же, потому что у него желание умерло. Она перестала быть его возлюбленной и другом. Прекратились их доверительные разговоры перед сном.

Но сейчас она видела в нем проблески прежнего желания. Когда он смотрел на нее, ей казалось, будто он раздевает ее взглядом. Было бы так просто сделать три шага, подойти к нему, закинуть руки ему на шею, привстать на цыпочки, поцеловать его — и забыться в вихре страсти…

Ее пугала цена, которую придется за это заплатить.

— Я собираюсь выпить. Тебе что-нибудь принести? — спросил он.

Она вздохнула и, подняв голову, улыбнулась:

— Нет, спасибо.

Он махнул рукой в сторону ванной:

— Наслаждайся!

Когда он закрыл дверь спальни, рот у нее открылся, и ей стоило большого труда не окликнуть его, не позвать… Она даже не знала, что ему сказать.

Глубоко вздохнув в попытке взять себя в руки, Керен зашла в ванную. Впервые она заметила, что ее халат висит с той стороны двери. Она сняла его, уткнулась носом в шелк. Судя по всему, халат провисел на двери все полтора года и ждал, когда она вернется домой.

Керен велела себе прекратить. Очевидно, слова Янниса разбередили ей душу. Но его слова вовсе не означают, что он говорит правду.

Она разделась и бросила одежду в корзину для грязного белья. Перед тем как войти в ванну, она посмотрелась на себя в зеркало.

Впервые за полтора года она видела себя голой.

Она подошла ближе к зеркалу, как завороженная. За прошедшее время она изменилась. Она всегда была миниатюрной, но женственной. Сейчас она заметно похудела и подтянулась, особенно в области живота и бедер — о таком она и не мечтала. Полтора года под парусом, причем пятнадцать месяцев в одиночку, закалили ее. Она покрылась золотистым загаром. Лицо как будто осунулось — в маленьком зеркале на яхте она этого не замечала. Глаза у нее наполнились слезами.

Керен зажмурилась и велела себе дышать. Потом все прошло. Еще раз посмотревшись в зеркало, она улыбнулась. Хорошо, что хотя бы грудь у нее не обвисла.

Войдя в глубокую ванну, она медленно опустилась в пенную душистую воду и зажмурилась от удовольствия. Яннис превосходно подобрал температуру воды.