Эхо неугасшей любви

Возможность принять ванну — вот одна из мелочей, по которым она скучала на яхте. В душевой кабинке «Софии» напор воды был слабеньким. Нет, она была не против, но иногда тосковала.

Дверь открылась, и вошел Яннис с бокалом белого вина в руке.

— Эй! — крикнула Керен. Точнее, она думала, что кричит, но из ее горла вырвался лишь слабый писк. — Нельзя так сюда врываться! — Она машинально прикрыла одной рукой грудь, а второй — низ живота, хотя ванна была глубокой, а пенная шапка полностью закрывала ее.

Он поставил бокал на подставку рядом с ней и наклонился над ванной. Его пронзительные голубые глаза очутились совсем рядом.

— Нет, можно. — И он наградил ее озорной улыбкой, настолько озорной, что внутри у нее сразу все растаяло. Затем он выпрямился. — Вино для моей красавицы-жены.

— Я не… Что ты собираешься делать?

Яннис уже стаскивал с себя футболку. Сняв ее через голову, он подмигнул ей:

— Пойти в душ.

— Но… — Ей стало нечем дышать. — Так нельзя!

— Почему?

— Я принимаю ванну!

Он изобразил удивление:

— Хочешь, чтобы я к тебе присоединился?

— Нет.

— Уверена?

— Убеждена! — Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы голос звучал решительно, потому что на нее нахлынули воспоминания о временах, когда они принимали ванну вместе. Радостные, счастливые воспоминания. — Ты о таком понятии, как уединение, не слышал?

Он положил руки на пояс шортов:

— Если бы ты хотела уединиться, ты бы заперла дверь.

Прежде чем она успела придумать достойный ответ, Яннис спустил с себя шорты с небрежностью, от которой у нее остановилось сердце. Она впервые почти за два года видела его голым.

Так же небрежно он подошел к большой душевой кабине.

Струи воды омывали его великолепную фигуру; Керен снова охватили воспоминания о тех временах, когда они принимали душ вместе. В душе они вели себя более раскованно, чем в ванне. Ванна всегда была больше для удовольствия, для чувственного наслаждения; они распивали бутылку вина, дразнили друг друга, кидались друг в друга душистыми пузырьками, лукаво ощупывали друг друга. В душе они неистовствовали… Даже сейчас, под влиянием воспоминаний, рядом с мужчиной, который старательно не обращал на нее внимания, намыливаясь, она ощутила растущую сладкую боль внутри. Все ее тело покалывало от желания. Ей так хотелось, чтобы вес воды сменился весом Янниса.

Он развернулся к ней и увидел, что она не сводит с него взгляда.

У нее перехватило дыхание; она покраснела от унижения. Совсем другой жар наполнил ее, когда она оторвалась от его лица и увидела его мощную эрекцию.

В приступе лихорадочной досады она зажала нос пальцами и с головой ушла под воду. Лишь когда легкие потребовали воздуха, она вынырнула и вздохнула.

Яннис сидел на корточках возле ванны. На его губах играла понимающая улыбка.

— Мне ненадолго показалось, что придется делать тебе искусственное дыхание «рот в рот».

Не думая, Керен набрала горсть пузырьков и кинула в него.

Длинные пальцы обхватили ее запястье. Голубые глаза засверкали; он посмотрел на нее в упор:

— Хочешь поиграть, glyko mou?

Попав в плен его лучистых голубых глаз, она забыла о времени; сердце у нее билось часто и неровно, она дышала неглубоко. Весь мир перестал существовать, рядом остался только он.

Его грудь стремительно поднималась и опускалась, его глаза как будто упивались ею, его дыхание участилось. Наконец их губы встретились.

Керен закрыла глаза и разомкнула горящие губы, предвкушая, как сейчас насладится поцелуем Янниса, но он вдруг выпустил ее руку; словно прохладный ветерок коснулся ее лица. Открыв глаза, она увидела, что он встает.

Обернув талию полотенцем, он поспешил к двери и обернулся к ней с полуулыбкой.

— Когда мы захотим поиграть, первый шаг сделаешь ты. — Уже скрывшись за дверью, он прокричал: — Не забудь выпить свое вино!

У Керен ушло еще двадцать минут, прежде чем ноги окрепли настолько, что смогли выдержать ее вес. Она вылезла из остывшей ванны. Комнаты на вилле были так хорошо звукоизолированы, что она понятия не имела, ждет ли Яннис ее в спальне. Она вытерлась, надела свой старый халат и, набравшись храбрости, вышла.

Он полулежал на постели, одетый в черные брюки чинос и темно-синюю рубашку поло; спиной он прислонился к изголовью, вытянув длинные ноги, скрестив лодыжки, и что-то читал на телефоне.

Одного взгляда хватило, чтобы ее ноги снова подогнулись. Когда он наградил ее своей лукавой улыбкой, ей показалось, что ослабели и все остальные органы.

— Ты как раз вовремя, — сказал он. — Я уже собирался посмотреть, жива ты или нет. Ужин подадут через полчаса на нашей террасе.

При упоминании о террасе сердце у нее сжалось. Керен с трудом кивнула и направилась в гардеробную. На этот раз она не забыла запереть за собой дверь.

Отмокая в ванне, — ей казалось, что она превращается в огромную черносливину, — Керен думала только об одном: почему не заперла дверь ванной?

Неужели она подсознательно хотела, чтобы он к ней присоединился?