Эхо смерти

Она кивнула, садясь в машину, потому что столь точный расчет времени уже поразил ее, как очень интересный нюанс.

Направляясь к больнице, Ева отправила с браслета сообщение Рорку:

Немного задержусь. Еду в больницу навестить Дафну Страцца. Потом домой. Всю ночь буду работать, прости.

Войдя в палату, она увидела Дафну – в белой пижаме и халате, аккуратно причесанную, – стоящей с Делом Ноблом.

– Здравствуйте, лейтенант. Джако снова прислал нам еду. Вот, пытаюсь убедить доктора Нобла отведать сегодняшнюю курицу «Альфредо». Она восхитительная.

– Вы хорошо выглядите.

– Медсестра, Рода, убедила меня… ну, немного привести себя в порядок. Мне и правда лучше. Врачи говорят, я могу уехать завтра, но… – Она сомкнула губы, умоляюще посмотрела на Дела.

– Могу оттянуть выписку еще на пару дней, хотя для вас было бы лучше отсюда уйти.

– Я просто не знаю куда… Приходил адвокат моего мужа. Он был очень-очень добр. Вручил мне дебетовую карту на расходы до… пока все не уладится. Я не могу вернуться в тот дом. Просто не могу туда вернуться.

Она села, как будто ноги перестали ее держать.

– Я продам дом, когда мистер Уиз скажет, что уже можно, но я не хочу туда возвращаться.

– Вы больше ничего не вспомнили?

Отведя взгляд в сторону, Дафна покачала головой.

– Помните, как шли по улице?

– Нет. Не помню. Даже смутно. Доктор Мира сказала, что завтра сюда придет. Если меня здесь не будет…

– Она придет туда, где вы будете, – сказала Ева. – Мистер Уиз говорил мне, что вам разрешено снять отель и купить все необходимое. Я могу забронировать вам комнату в «Пэлэс». И организовать там охрану.

– А вы… вы туда придете? – спросила Дафна врача. – Если я уйду, вы навестите меня? Поговорите со мной?

– Да.

– Я просто не знаю, что… что мне делать?

Прежде чем он успел ответить, за дверью раздались громкие голоса. Ева подошла, открыла дверь и увидела дежурного копа, преграждающего путь разъяренной женщине в длинном красном пальто, с огромной сумкой, перекинутой через плечо.

– Я желаю увидеть мою сестру! Никто не посмеет…

– Офицер, пропустите ее.

Тиш оттолкнула копа, протиснулась мимо Евы и застыла на пороге, уронив сумку на пол.

– Дафна!

Дафна поднялась на ноги и замерла.

– Тиш.

– Даф! – Тиш пролетела через комнату, обняла бледную, неподвижную Дафну. – О, Даф, Даф!

– Как ты… Зачем ты…

– Зачем? – Тиш отстранилась на дюйм. – Не будь идиоткой, – прибавила она более нежно, обхватив лицо сестры руками. – Теперь все будет в порядке. – Когда Дафна лишь покачала головой, Тиш обхватила ее подбородок крепче. – Да, будет. Клянусь! Мама и папа приедут завтра. Они не смогли вылететь раньше из-за метели, но…

– Нет! – Дафна вырвалась и обратила на Еву взгляд, полный ужаса. – Они не должны сюда приходить. Ты не должна быть здесь.

– Это почему же, черт побери?

– Он так велел. Уходи. Уходи. Он разозлится. Он будет в ярости, если узнает, что ты здесь.

– Он умер, – сухо сказала Тиш, вновь обхватив руками лицо Дафны. – Он умер, Дафна, все кончилось. И ты меня больше не оттолкнешь. Ты не оттолкнешь нас опять, Дафна. Мы твоя семья.

На глазах Дафны выступили слезы. Она заплакала, цепляясь за Тиш.

– Все будет хорошо, – пробормотала Тиш. – Обещаю. Я теперь здесь. Я здесь.

– Дадим им минутку, – предложил Нобл, указывая на дверь.

Когда Ева вышла с ним в коридор, он глубоко вздохнул.

– Хороший признак. Она впервые плачет не от страха или боли. Это вы сообщили сестре?

– Да.

– Я не мог. Если пациент против, то я не имею права. Очень рад, что вы решились. Теперь начнется ее исцеление. Потребуется много времени, но оно начнется.

– Она ждет от вас подсказок.

– Я не стану ей потакать. Привыкла получать указания: что делать, что надевать, как себя вести… – Дел пожал плечами. – Ей тщательно промыли мозги. Но я все же профессионал.

– Я тоже и вижу, что на самом деле она кое-что помнит. Она только что солгала.

– Если так, то из страха. Ее все еще мучают кошмары, даже легкие галлюцинации. Иногда она говорит, что в комнате были дьяволы.

– Во множественном числе?

– Да. Потом ее охватывает стыд, и она извиняется. Ее психика – тонкое стекло, которое уже треснуло. Слишком сильно надавишь – разобьется. И трещина зарастет не скоро.

– Едва ли я оказываю чрезмерное давление.

– Поверьте, я собирался быть к вам очень строгим. Но вы хорошо с ней обращаетесь, поэтому она вам отвечает. Если она солгала, то потому, что не готова. Вряд ли ложь для нее – привычная манера поведения.

Доктор оглянулся на дверь.

– Приезд близких поможет ей поправиться и, честно говоря, снимет груз с моих плеч. Я мог бы растянуть ее пребывание здесь еще на день или два, поскольку она как-никак вдова Страццы, но физически она готова покинуть больницу.

– Мне нужно вернуться в палату. Хочу узнать, где она будет, когда отсюда уйдет.

– Да. А я предложу принести для сестры раскладушку. Надеюсь, сестра останется с ней на ночь.

Когда Ева вошла, две женщины лежали, обнявшись, на кровати. Тиш – все еще в пальто и сапогах – успокаивающе гладила Дафну по волосам.

Она подняла палец этой гладящей руки, останавливая Еву.