Эхо смерти

– Соевое молоко, соевое молоко… Повтори несколько раз подряд и услышишь, как противно звучит.

– Верю тебе на слово. – Браслет Рорка пискнул, и он взглянул на экран. – Это из Токио. Мне нужно ответить, потом я вернусь. Съедим печенье и что угодно, кроме молока.

Ева кропотливо изучала следующую пятерку. Взяла еще троих, а потом оттолкнулась от стола и проехала по комнате до своей доски.

Чутье не подвело, подумала она, и логика это подтвердила. Однако остальных все же надо тщательно проверить.

Она вернулась, взяла имена, которые прислали ей другие члены команды, и выстроила их в ряд.

Пока семнадцать. Семнадцать мужчин, чье прошлое, работа и привычки давали основания считать их возможными насильниками и убийцами.

Восемьдесят человек вычеркнуты ею и людьми, которым она доверяла. Еще сорока с лишним предстоит пережить вторжение полиции в их личные дела.

– Прости, задержался, – сказал Рорк, возвращаясь. – Тебе правда стоит сделать перерыв. Пять минут, чтобы дать отдых мозгу и глазам.

Он взглянул на экран на стене, на список имен.

– Ты добавила еще.

– Я разместила то, что прислали другие члены команды. Сделано больше половины.

Он снова посмотрел на нее.

– Ты полицейский до мозга костей.

– Тоже мне, новость.

– И любовь всей моей жизни. Поэтому я знаю тебя, как облупленную. Ты что-то нашла. Кого-то.

– Ну… Там больше одного человека.

– Что ты нашла? – настойчиво спросил Рорк.

– Измены, ложь, подозрительные сделки, постыдные тайны, ошибки, добрые дела, разбитые сердца.

– Ева.

– Жизнь полна противоречий. – Она вздохнула. – Вот уважаемый, высококвалифицированный доктор – на личном уровне не слишком любимый, но уважаемый. Шишка в своем мире. Ему не повезло не только в том, что его убили, но и в том, что расследование его убийства разоблачит его как насильника, возможно, садиста. Жестокий, властный сукин сын, который завладел слабой, очень молодой женщиной и, по сути, сделал ее своей пленницей.

– Я сказал бы, она была достаточно взрослой, чтобы выбраться. И были люди, готовые предоставить помощь. Не захотела. Возможно, мы никогда не узнаем, как ему удалось заковать ее в цепи.

Ева встала, прошлась по комнате.

– Несчастную хрупкую женщину жестоко избил, изнасиловал и душил человек, который использовал театральные эффекты, чтобы запугать свою добычу. Он ее унижал – а эта женщина уже страдала от постоянного унижения. В ходе долгого, жестокого и унизительного нападения ее муж был избит и убит. Она получила сильный удар по затылку и очнулась в таком глубоком шоке, что вышла из дома голой и побрела по улицам посреди холодной ночи.

Ева посмотрела на доску и на разбитое лицо Дафны.

– Она вышла на улицу, потому что нападавший освободил ее, как и своих предыдущих жертв. Другие пары вели похожий образ жизни, имели похожее социальное и финансовое положение. Шаблон. Убийство изменило картину; преступник становится более жестоким и совершает атаки чаще.

Ева могла себе это представить. Более того, могла это почувствовать. Все происходящее. Со всех сторон.

– Все началось с того раза, когда он пытался запугать женщину, навязать ей себя, – и был отвергнут. Тогда он начал фантазировать о женщине, которую не мог получить. Все это… – Она указала на доску. – Все это всегда сидело в нем, какую бы маску он ни носил, пряча истинное лицо. Может, он вообще не пошел дальше фантазии, – тем не менее фантазия росла, дополнялась подробностями, становилась все более злобной.

Ева вернулась к компьютеру, открыла файл, вывела изображение на экран.

На фотографии стояли, обнявшись, мужчина и женщина. Они смеялись, а за их спинами голубел океан. На ней было короткое летнее платье, которое ветер прижимал к бедрам, темные вьющиеся волосы развевались вокруг необычайно красивого лица. Хотя мужчина тоже был красив, подтянут, привлекателен, только женщина притягивала взгляд.

– Снимок сделан около двадцати лет назад и опубликован в каком-то глянцевом журнале.

– Кто они?

Ева жестом попросила его не торопиться и вывела на экран другое изображение.

Две пары стояли рядом. Вечерняя одежда, драгоценности, лоск – и в то же время в их лицах и позах чувствовалась легкость, радость момента.

– Эти женщины – родственницы? Сходство есть, хотя та, что слева…

– Да, необычайной красоты. Ошеломляющей. Объект его желания.

– Его мать?

– Нет. Его мать справа. Слева – его тетя. Он провел много времени с тетей и ее семьей. Приезжал в гости, жил на каникулах.

Ева увеличила лицо первой женщины, затем увеличила лицо второй.

– Ты видишь?

Рорк всмотрелся в лица внимательнее.

– У обеих темные вьющиеся волосы, обе очень красивы.

– Не только. Овал лица, форма рта. Не близнецы, но очень и очень похожи. Гармония черт, почти идеальная симметрия. Перед ним появилась женщина, о которой он мечтал большую часть своей жизни. Молодая, красивая и доступная. Но… – Ева взяла чашку с кофе. – Она его не захотела. Она захотела его двоюродного брата.