Эхо сокрытой туманности

А Гунде оглянулся на дверь лаборатории. В приоткрытом проёме виднелись очертания, уже ставшей знакомой, фигуры. Набравшись духу, Якс подошёл.

– Ну вот, мы уезжаем… – выдавал он.

– Да, возможно, что так будет лучше. И постарайтесь достучаться до нужных окон. Надо, чтоб обо всём этом знали.

– Надо кому? – Якс медлил, спросить хотелось очень многое.

– Ну уж, Вам-то в первую очередь.

– Мне мой напарник сказал, что у Вас…

– Не теряйте времени! – перебил тот, и сразу за этим изобразил вежливую улыбку. – Его у Вас не много.

Гунде послушно побрёл прочь. Но на ходу всё же обернулся:

– Он Вас не очень помял?

– Ну… Впредь он такого уже не сделает. За лабораторию не волнуйтесь, но только до завтра.

Он замолчал, но, что-то вспомнив, крикнул уже далеко ушедшему учёному:

– Установку приведите потом в порядок – и включайте! Я ещё вернусь! И не раз!

"Вот-то обрадовал!" – усмехнулся про себя Гунде, но вслух, для себя же неожиданно, крикнул:

– До свидания, Родион!

После паузы до него донеслось:

– Согласен!!!

– О чём Вы кричали? – спросила фру Лиллехольм, когда он сел за руль.

– Это та самая подноготная, – ответил Якс, набирая скорость. – А о ней, как мы с Вами условились, – после врачей.

* * *

Остаток этого дня для Гунде и для Ёрана прошёл достаточно продуктивно. В первую очередь, доставленная ими по назначению адвокатша, не наткнувшись там на стену непонимания, была постепенно обследована, и к вечеру у неё выявили крохотную, но чёткую внутримозговую травму.

У Лёфквиста, представившегося её ближайшим родственником, тут же спросили, не падала ли его старшая сестра с большой высоты, но – "обо что-то мягкое?" Ответ Ёрана, разумеется, был чистой импровизацией; со своей же стороны осторожные медики не пошли даже на это. Ну и то ладно: первые документы о происходящих нелепостях всё же, да появились.

Тот же Ёран, который, как оказалось, имел хороших знакомых чуть ли не во всех фирмах, собрался было с информацией в спецслужбы, однако был остановлен, хотя и с трудом, Яксом, не без основания полагавшим, что в его нынешнем положении заострять внимание совсем уж серьёзных людей на горе-учёном было бы не осмотрительно. И они обратились в информационные агентства. В результате, у них оказалась распечатка статеек о курьёзных событиях в маленьком поселении на севере Канады, произошедших два года назад. Там – в сауне, оборудованной под землёй, среди веселящейся, хорошо знакомой между собой публики, неожиданно появились два тепло одетых негра. Установлено точно, что через раздевалку они не проходили, а проникнуть туда заранее и просидеть много часов при беспощадной температуре представлялось немыслимым. Этих негров раньше никто не видел, оба они были немы, а покидать сауну незваные гости наотрез отказывались.

В конце концов, их просто там закрыли, прибывшая же туда, вскоре, полиция увидела лишь обрывки зимней одежды, разбитые полки и сильно повреждённую деревянную обшивку сауны. Этого оказалось достаточно, чтобы против всех тех, кто был тогда в сауне, было начато судебное преследование.

Последние из подобранных заметок говорили о весьма незавидной судьбе злополучных любителей сухого пара, хотя у каждого из них всё завершилось совсем по-разному. Подборка обо всём этом не имела логического завершения: или дотошный репортёр неожиданно опустил руки, или же… Кроме всего этого, информационные службы располагали разрозненными данными о людях, носивших имя Родион, но все они вряд ли имели отношение к нынешней ситуации. Тем не менее, знакомый Ёрана доверительно сообщил, что это странное имя он, кажется, слышал в недавнем разговоре двух уфологов. Это уже было что-то? Но вот только выйти на прямое общение с не в меру осторожными уфологами Мальмё в тот день так и не удалось.

Немного повеселевший Гунде эту ночь уже спал спокойно. Утром его разбудил Ёран, не собиравшийся упускать инициативу из рук, несмотря на свой рабочий день: половину дежурства за него отбудет сменщик. Они поехали

к фру Лиллехольм и, наконец, посвятили её во всё произошедшее за истекшие два дня. О реакции женщины не трудно было догадаться заранее: мокрые глаза, "И зачем я только связалась!", упоминания о преисподней и нечистой силе, многократное повторение одних и тех же вопросов. Им, дальновидно переждавшим маленькую истерику полностью, легко удалось её убедить

в необходимости быть под наблюдением врача впредь до их новой встречи. Ведь в этом случае повторное "воздействие" на кору её мозга должно быть замечено.

– Не унываете, Фрида! – попробовал улыбнуться, напоследок, Гунде. – Сначала мы кое-что подскажем Вам, а потом Вы, как адвокат… Наоборот, вобщем.

Она даже не взглянула на него, только куда ей было теперь деваться. Ёран же был подчёркнуто несентиментален. Не убавил он серьёзности и садясь в машину.

– Гунде! – загородил боковое стекло Лёфквист. – А Вам не кажется, что нас разыгрывают как монашек? Что если она с этим… просто в сговоре для чего-нибудь?

Якс пригнулся к самому рулю, чтобы посмотреть на него:

– Ёран!.. А ведь Вы боитесь. …Такой внушительный!