Эхо теней и другие мистические истории

Закрываю глаза, делаю вдох, выдох. Настраиваюсь на нужную мне волну.

«Ротти, проверяй».

Дальше вижу-ощущаю происходящее через фамильяра.

Снова всё размыто, снова знакомая квартирка. Кухня, зал — пустые. В спальной лежит, двери прикрыла, меня не ждёт.

Ну, добро.

Щёлкнул замок, дверь отворилась, легко скрипнув сталью.

Я пересёк порог, всё также держа в руках пакет из АТБ.

— Ахой, Даяна! — громко зову в пустоту квартиры.

Тишина.

Закрыл за собой дверь на ключ.

Ротти исчез — мёртвым помогать, потом посмотрю, что нашли.

Сам прислушиваюсь, осматриваюсь. Лишних голосов нет, тени на стенах не ползают — уже полбеды решилось.

— Ой, привет.

Девушка вышла из глубины помещения. Завёрнута в плед, заспана, волосы растрёпаны, взгляд расплывчатый. Зевает, потягивается.

— Не думала, что так скоро вернёшься. Курить есть? А это что? — кивнула в сторону пакета.

— Еда тебе. Я ключи вчера забыл оставить.

— Пустое, — она махнула рукой, подошла ближе. Открыла дверь в ванную, заперлась там.

— Пять сек, в себя приду. Ты проходи, что ли. В зал давай, там уютнее. Курить там же можем.

Я прошёл в помещение, включил свет, упал на диван. Рядом же бросил кулёк с провизией, откинулся на спинку софы.

— Как спалось?

— Я не слышу! Потом, терпение! — громкий голос со стороны клозета.

Пожимаю плечами, достаю сигареты. Уютная эта квартирка, что ни говори. Даже блюдце-пепельница на столе стоит. И диван длинный. И окна с закрытыми жалюзи. И две комнаты. Сам бы здесь жил, наверное. Не знай деталей. А даже и знал бы — проблему б не сразу увидел. Спокойно тут. Та сторона любит спокойных, вот и не гневит, не пугает почём зря.

Оу. Прости, отвлекусь. Тут Ротти картинку прислал: наш «кампф-групп» двери в 40-ю вынес. Аккуратно, как умеют — я отсюда даже не ничего не услышал. Внутри всё вполне обычно, привычная планировка типичных квартир: сени, выходы в зал, на кухню. Клозет сразу направо, там же ванная. В зале старый телевизор.

Никита-дохляк подошёл к нему, включил. Там белый шум.

Мертвяк заулыбался, загигикал, подтащил стул к экрану, сел.

Остальные четверо пытались оттащить — начал отбиваться.

Зомби — не люди, дважды не спрашивают: не хочешь, не надо. Оставили его там сидеть, даже дверь подтащили, кой-как обратно приставили, с понтом с пивом покатит, типа закрыли. А он там остался.

— Ты опять залипаешь.

Уже одетая во вчерашнее, с раскиданными мокрыми патлами Даяна вышла из душа, опустилась за стол напротив, по-хозяйски подтащила пачку сигарет, зажигалку. Закурила.

— Еда? — кивнула на пакет с провизией.

— Она самая. Ты же не ужинала, не завтракала?

— Себе оставь, — она махнула рукой, — путём всё.

— Ты дрожишь. Руки дрожат.

— Да? — удивлённо посмотрела на запястья, оправила мокрую седую прядь.

Стоп-погоди.

Седую?

— Бывает, нервная я чот, не бери в голову.

— В окно смотрела?

— Не, как ты ушёл, сразу спать легла. В целом клёвая хата, — выпустила клуб дыма, — спасибо за подгон. Ключи у меня тоже есть, вчера принесли. Твой друг приходил с ребятами.

— Оу, здорово. Как он? Мы с ним около месяца не общались.

Девушка пожала плечами.

— Патлатенький, на тебя похож. Клёвую музыку любит, Axe, вроде ставил. Никогда их не слышала. И баба у него отпадная.

— А с кем он сейчас?

— Да чтоб я помнила. Алика вроде, или Алиса, как-то так. До утра тусили. Я думала, они тут, кстати. Ушли днём похоже. С третьими ключами. Ты бы сказал ему, что я живу тут. Не люблю чужих у себя.

... «Ты даже не подозреваешь».

— А кто ещё был? — слушаю её, сам сейчас — сама невозмутимость.

— Два каких-то мутных. Они молчали всё время, походу под чем-то уже пришли. Вот на этом диване развалились, всё время валялись, смотрели в потолок. В зеркало аки в ящик залипали. Не круто с ними было. Тебя чего перекосило?

— Не, не обращай внимания, всё нормально, продолжай. Я слушаю, что ещё было?

— А ревновать не будешь? — она усмехнулась, немного оскалилась. Не понравился мне этот оскал.

— А чего ревновать-то?

— Мы втроём переспали. Не думала, что это будет настолько классно, что захочу с кем-то делиться. До самого утра, — протянула довольно. — Тусили и трахались, трахались и тусили.

— Ты какая-то совсем другая, — замечаю серьёзным голосом.

— А нефиг сначала по башке бить, а потом сваливать без предупреждения. Я ещё добрая к тебе достаточно, — также посерьёзнела и она. — Баллончик ты мой забрал, ну так я и сама за себя постоять могу.

«Стоп-погоди два-ноль. Я не брал твой баллончик, Даяна».

— Я не брал его.

— А телефон стащил. Верни, ну. Звонить всё равно некому. Кстати, твой кент сегодня тоже зайти обещал. Хочешь остаться?

«Мой единственный «кент», если так можно выразиться, сейчас сидит перед зомбоящиком в соседней квартире, залипает на белый шум и намерен провести за этим занятием всю оставшуюся нежизнь».