Эхо теней и другие мистические истории

В целом всё происходящее напоминает какого-нибудь Батая с его «Историей глаза». Сначала Ты читаешь про оргию с яишницами, дрочилово перед психушкой и кровавую корриду, а в финале вместо всего автор начинает расписывать, как в детстве ему приходилось ухаживать за припадочным батей, который был настолько немощным, что мочился под себя, а потом пытался барахтаться и крыть матом всех и вся, насколько это позволяло его почти полностью парализованное тело.

На вполне закономерный вопрос, а чем читатель-то провинился, Батай отвечал, что в своей нетленке он пытался проследить психологию извращений, почему люди такие стрёмные, и куда могут привести собственно автора игрища с символизмом.

Скажи спасибо, что я — не Батай. И никто не Батай. Больше. Одного хватило.

Почему я думаю обо всём этом?

У тебя умирали близкие? В смысле настолько близкие. Если нет — счастливая, надеюсь, Ты меня и не поймёшь. Если да — ну, какие ещё могут быть объяснения.

Хочу поговорить, пообщаться о чём-нибудь отвлечённом.

Где я сейчас?

В трамвае, на подъезде к Кольцевой. Оттуда — пешком до Полосы, и в прославленный лесок на свиданку с известно кем.

Что я ожидаю от встречи?

Куриная косточка при мне. Ротти немного злой: он любил Белую, она с ним играла часто. Напоминала мне, чтоб не забывал кормить.

Я, к сожалению, всё ещё представляю, как Порождённый сношает Герду (и искренне надеюсь, что это проблемы моего воображения, потому что иначе сегодня кому-то придётся просить меня о смерти, умолять о ней).

Я опять пафосничаю и строю из себя хер пойми что?

Да нет, напряжён немножко. Самую малость. Настолько, что действительно готов убивать. Но сделаю всё совершенно спокойно, как очередное задание. Мне и раньше приходилось иметь дело с враждебной хренью: далеко не все представители той стороны охотно идут на контакт с первого раза, а эта тварь и так прожила слишком долго. Дольше необходимого.

Знаешь, обычно книги пишут про героев, которым хочется сочувствовать. У которых есть свои минусы и плюсы, которые человечны, с которым читатель может сопоставить себя.

А я не ищу сочувствия. И понимания особо не прошу. Всё, что мне нужно — остаться в памяти. Каким Ты меня запомнишь, это уже дело десятое. Важно, что вместе со мной Ты познакомишься с Хмаровском, с местными чудесами, с жителями этого города. Что у Тебя возникнут определённые мысли как на счёт происходящего здесь, так и — возможно — касательно Твоего собственного бытия.

Если история заставляет задуматься — это высшая похвала для её героев. Для меня. Я вообще люблю людей, которые умеют вчитываться и любят размышлять, рефлексировать, стремятся к анализу. Таких значительно меньше, чем хотелось бы.

Если всё-таки хочешь кому-то сопереживать — подумай о Даяне. О той же Белой. Скоро к ним присоединиться и мой начальник. О всех тех, кто окружает меня. Задумайся о том, что для кого-то они суть набор символов, в то время как для близких — живые, настоящие. Бывшие.

А ещё я приехал.

Трамвай остановился на Кольцевой — конечная, круг.

Небольшая, больше похожая на внутренний дворик, улица окружена маком и киосками. Несколько выходов — к лесополосе, автостоянке и в черту города. Чуть дальше — высотки, чуть ближе — сосновый бор.

Над Хмаровском сгустились сумерки, совсем стемнело. В небе — полная красная луна.

Ксёндз закурил, опустился на лавочку, прислонился к стенке остановки.

Нужно было успокоиться, привести мысли и чувства в порядок. Перестать думать о любимой, сосредоточиться на встрече с врагом. Да, именно врагом. Пусть Порождённый всё ещё значился начальником Инквизитора, но как минимум в эту ночь сам парень его рассматривал, как нечто, которое следует уничтожить.

Так уже было однажды. Помнишь, обещал рассказать?

Молодой я тогда был, наивный. И Порождённый тогда ещё щадил меня, проверял. Из всего, чем занимаюсь сейчас, в то время моей заботой было только искать будущих мертвяков для Прохора. Здесь я был предоставлен полностью собственным суждениям и наводкам от бомжей-призраков, так что проблем с кадрами не возникало.

Потом меня решили повысить. Повышение заключалось в изучении объекта.

Я уже тогда знал, что та сторона проявляет себя не только в лицах, но и в сущностях, и с каждой из них требуется особое обращение. Под мою юрисдикцию попало то, что потом назовут Лазаретом — я же и назову, забегая вперёд. Вернее как. Сначала я с этим местом столкнулся, а уже после поступило задание заняться им.

Если вкратце и не вдаваясь в долгие флешбеки, Лазарет — это самый обычный пустырь за южным жилмассивом, местная городская свалка, где при должной сноровке можно откопать хоть сам адронный коллайдер (если, конечно, Ты туда сможешь припереть экскаватор, бур и бригаду пал-палычей с ящиком пива и отбойниками — чем больше ящиков, тем быстрее всё обработают и достанут, гарантирую).

Проблемы начинаются на обратном пути. В принципе, всё, что валяется в Лазарете — это Твоё. Или тех, кто найдёт ништяк.