Эхо теней и другие мистические истории

Об этом месте я услышал впервые от Гедеона, местный сталкер. Чёрный археолог, личная команда, металлоискатели, техника, всё как надо. Прошёл слушок, что на этом пустыре, мол, в своё время где-то стоял бункер, ставили наши, бить немчуру ещё в сороковых. Только немчура пришла с тыла, и укрепление грохнули сначала воздухом, а потом и штурмом — тех, кто выжил. Информации об этом бункере нигде, кроме как от Симы-зихайлича, Ты сейчас не найдёшь.

Кто такой Сима-зихайлич?

Хороший такой старичок, любезный, сейчас уже паркинсоном страдает, толком говорить не может, если спиртом горло не прочистить. По молодости полицаем местным ходил, людей к власовцам вербовал. Как ему ноги поотрывало при бомбёжке Хмаровска, так его потом и не стали казнить — посчитали, что своё отходил и искупил сполна. Приставили в институт на историческую кафедру, отчёты писал, архивом заведовал, пока думалка не отказала совсем. Был архивист Симон Макарович, как совсем списали — стал дедушкой Симой-зихайличем. Собственно, Гедеон как-то проставился ему поллитром, тот взамен байку про бункер рассказал. Посетовал, что теперь уже там ни черта не найти, ещё и руины эти свалкой местной сделали.

Гедеон — парень конкретный — есть инфа, надо проверить. День работ в труху — можно и забить. С его опытом если что в первые сутки поисков не вскрылось, то больше и не стоит.

При выходе на пустырь мне стало не по себе. Ты ведь видела городские свалки, правда? Груды всякого дерьма, металла, отребьев, мусорных мешков. Картонные домики, в которых прячутся бомжи, трупики крысоптиц, скелеты котиков и собачек — ну, чем бомжам тут ещё питаться? Живут как могут, свой век коротают.

Спрашивать местных, есть ли тут бункер — дело бесполезное. Максимум, что получишь — укажут на самопальный паб, сделанный из нескольких приставленных друг к другу кузовов с вбитой в землю табличку с названием заведения.

Не спрашивал бомжей и Гедеон, сразу пошёл дальше. Те, конечно, на нас покосились, потянулись к палкам, игрушечным пушкам для виду, кто-то ножиком поиграл — мол-де, чего рыскаете, мы вас видим.

Ага, мы вас тоже.

Предусмотрительно-взятый ящик пива пошёл переговорам на пользу, и вглубь свалки нас пропустили. За пять сижек нам вверили гида. По молодости он был спелеологом, по старости — сгорела квартира, документы, вся фигня — в итоге то, что раньше для него было теорией и экзотической практикой, стало для Димыча что называется наукой жизни: Лазарет — та ещё дыра, местами — пещера и горы — лазить-необлазить, ходить-непереходить.

Короче, кратер от бункера мы-таки нашли: он стал огромным таким оврагом в сердце пустыря, и внутри вперемешку с желаемыми трофеями теперь валялось абсолютно всё: битая тара, кости, ткань, жестянки, колёса машин, дверцы, оконные рамы, детские игрушки, детские башмачки, головы кукол, кольца, бижутерия, обложки паспортов — куча хлама, среди которого можно было найти сокровища.

Я уже говорил про недоброе предчувствие, правда? Так вот, оно меня не покидало в течение всей этой экспедиции. Когда Гедеон и его ребята нашли пару старых советских касок, именных медальонов, медаль, несколько гильз и три штыка, естественно, поднялся вопрос о разделе имущества.

Я решил остаться без трофеев: если что и перепадёт, то решим утром и на свежую голову. Может, кто подумает, что не нужно ему чего — сейчас брать ничего не хотел.

Как выяснилось, моя осторожность спасла меня. Не Ротти, не бомжи, а именно нежелание не брать лишнего, даже из чувства общности.

Дымка присвоил себе гильзы. По пути очень неудачно упал, из-за чего сломал запястья (запястья! Не предплечья, не плечи, а именно суставы между предплечьем и ладонью. Где Ты такое видела от простого падения?). Гоша подвернул ногу. И коленную чашечку разбил — железка крайне неудачно попалась. Борзая пострадала сильнее всех — целая добралась до выхода из пустыря, а потом её машина сбила. Толкнула чутка задком. Девка загремела в больницу с сотрясением мозга. Гедеон уцелел, только на него потом ещё месяц все окрестные собаки кидались. Он-то бывалый, отбиться-уйти мог, но страху натерпелся основательно.

Рассказал я об этом месте Порождённому — так он обрадовался, и потребовал от меня две вещи:

Живого человека, который будет жить в этом мест;трофейный набор шариковых ручек, который я смогу добыть, не причинив вреда ни себе, ни найденному ранее живому человеку.

Сначала я решил, что мой начальник шутит — это опасное место. Невинные и неподготовленные там будут пачками гибнуть. Я всё-таки сволочь, но с принципами. Тогда был.

Сущность со мной согласилась и отпустила.

А дома ко мне постучались. В окна, двери, стены. За стеклом виделось всякое, о чём даже вспоминать не хочется. Время от времени накрывало — знаешь, как оглушает, что-то сродни обмороку, и голову заполняют завывания, голоса, всхлипы, и совсем ничего с этим поделать не можешь.

Тело просто немеет. Сидишь в кресле и слышишь шаги. Хлюпающие, медленные шаги, хоть и знаешь, что в соседней комнате никого нет.

Время от времени сбоили динамики.