Эхо теней и другие мистические истории

Ярость к этому треклятому городу за то, что он во второй раз намерен отнять у меня всё самое дорогое. Поставить меня на место.

Но нет.

Я провела здесь достаточно времени. И с меня хватит.

***

Вот теперь я полностью успокоилась, могу ровно дышать и спокойно печатать.

Эта запись получилась чертовски сумбурной, навязчивой, полной самых смешанных чувств. Спасибо вам, ветер и море. Спасибо тебе, неизвестный старик-капитан. Конечно же, это не последняя запись. Я понимаю, что какое-то время мне ещё придётся быть здесь, но отныне — не только ради себя.

Впереди много дел — и ни малейшего представления, что правильно, а что — нет.

Но я чувствую прилив сил. Я чувствую радость.

Нежность, нежность я чувствую.

Моя любимая сейчас сладко спит, а я всё же пишу.

Я увезла её сюда, в свой дом, где спокойно и безопасно.

Но отсиживаться не получится. Я отсиживалась — и толку?

Что будет хотя бы и завтра, да нет, уже ведь сегодня — даже боюсь представить.

Кристина, моя Кристина.

Я не позволю погибнуть тебе.

Виток Третий. Чёрный цветок

Кристина

Закинув локоть под голову, голая Кристина лежала, покачивала ногой и курила, наблюдала отсутствующим взглядом, как тонкая струйка дыма тянулась к покатому потолку — и этой женщине в кои-веки было не просто хорошо, а прекрасно.

Лиза лежала рядом на животе, обнимала подушку, всё ещё мирно дремала, что-то напевала себе под нос там, во сне.

Рюкзак — кстати, всё ещё неразобранный — валялся у книжной полки, рядом на стуле со скинутой же одеждой.

Наклонный ниспадающий потолок, чуть покорёженный застеклённый шкаф-стенка с кучей самых разных книг, маленький круглый столик да две табуретки вокруг — хорошее, хорошее место, чтобы проснуться, признать: иногда жизнь может быть не дерьмовой. Для полного кайфа, пожалуй, не хватало соответствующей музыки, вот тот же «Пикник», или что-то подобное могли бы очень даже зайти.

Кристина напрягла плечи, потянулась, сделала длинную затяжку — и выдохнула, чуть с голосом.

Лиза потянулась, заворочалась, и старый пружинистый матрац ответил характерным поскрипыванием. Спавшая выгнула спину, вытянулась и, зевнув, повернулась на бок, только теперь медленно разлепила глаза.

— Ты знаешь? — сказала она тихо, глядя на подругу всё ещё сонным и размытым взглядом. — Я очень счастлива.

Её гостья вместо ответа затушила окурок о блюдце на прикроватной тумбочке — и потянулась к хозяйке этого дивного места.

… ленивая утренняя разморенность, особенно, когда утро — это не указанная цифра на часах, а время, когда ты проснулась в постели с влюблённой — самое лучшее начало дня.

***

Они лежали вдвоём, держались за руки — и обе курили, наблюдая, как струйки дыма сплетаются в общие спиральки, ложатся маревом к серости потолка.

— А тебе разве не нужно работать? — лениво спросила Кристина.

Лиза проморгалась и потянулась, зевнула, медленно затянулась, выпустила новое густое облако дыма.

— В этом городе работа — это возможность, а не нужда.

Её подруга прыснула, снова стряхнула пепел.

— А как же социальная ответственность? А зарплата?

Лиза махнула ладонью.

— Я сама… — договорить ей не дали. Кристина дёрнулась, схватила её за запястье.

— Что это у тебя? — взволнованная вперилась взглядом в порез. Внушающих размеров уже высохший след тянулся от указательного пальца через всю поверхность. Рваная рана, и кожа там только начинала срастаться.

Лиза не убрала руку, только мягко попыталась потянуть её на себя.

— Порезалась, — с тихой улыбкой. — Тут много острого.

«Запёкшаяся кровь на бедре, глубокий след рваной раны.

— Это что?

— Зацепилась, не переживай».

Кристина с силой сжимала запястье подруги, часто дышала.

— Не лги мне, — вперилась в неё злым взглядом. — Ты нарочно причинила себе вред.

Та поджала губы, опустила глаза. Ей не нашлось, что ответить.

В итоге гостья сдалась и разжала пальцы, снова откинулась на подушку. Потянулась за новой сигаретой, спешно щёлкнула зажигалкой. Нервная тяга и дым. И ещё, и ещё.

«Нет, нет, пожалуйста, нет! Ты слишком классная! Серьёзно? Я не верю, я не хочу, я отказываюсь верить, что ты такая же. Что ты меня очаровала только ради вот этого вот дерьма, — и много дыма, и частый стук сигареты о блюдце. — Ну хорошо же всё начиналось! Ну скажи ты хоть что-нибудь, — кричала она в своих мыслях и не смотрела на Лизу. Ну, как, только беглый взгляд кинула. А потом уже не лежала, села с ногами на пол, смотрела на старые половицы перед собой».

« — Я не нарочно…

— Ты заперлась в ванной. С лезвием.

— Я не хотела, прости… «

Кристина стиснула зубы, закрыла глаза. Горькие смолы, холод ментола. Ничего не должно повторяться.

Повела плечом, ощутив тепло от близости новой знакомой: та совсем рядом вот так же села, склонила голову.