Эхо Тоннелей

«То есть, все в зале заседаний, а я в бочке? – думал Красавкин. – Интересно, хватится ли кто-нибудь меня?» За несколько минут нахождения в цистерне Лёшку несколько раз кидало то в жар, то в холод от чередующего страха, надежды, обиды на себя самого и попыток смотреть на всё со смехом. Но смеяться, когда ноги уже начали неметь от холода, а инспектор уже начал составлять приказ об объявлении выговора, как ни крути, весьма непросто.

Громов, к тому моменту возвратившийся в депо, быстрым шагом направлялся по коридору административного корпуса в сторону кабинета Стрельникова. Он уже догадывался, что его ждали и готовились задавать неловкие вопросы, и поэтому он мысленно репетировал ответы, чтобы не попасть впросак. Олег Михайлович пошёл в наступление уже с порога:

– Я так погляжу, вы уже без меня всё превосходно решили. Напрашивается вопрос: а зачем вообще я здесь?

– Отойдём, покурим, всё и обсудим, – негромко ответил Стрельникову Громов.

Олег Михайлович нахмурил лоб, а его тонкие губы сжались: предстоящая беседа явно не предвещала ничего хорошего. Помедлив пару секунд, он поднялся и, стараясь не привлекать внимания, последовал за инспектором. Они вышли в коридор, освещённый редкими лампочками, а затем спустились по лестнице в помещение депо. Громов огляделся, словно желая убедиться, что вокруг никого нет. Они неторопливым шагом двигались вдоль пустынных деповских канав. Звук их шагов, многократно повторяемый эхом на фоне необычной для этого места давящей тишины, становился жутким. Наконец, дойдя до самого дальнего пути, занятого служебными вагонами, Громов начал разговор:

– Вы понимаете, Олег Михайлович, что часики тикают? Метрополитен будет выполнять взятые обязательства?

– Во-первых, Валерий Геннадьевич, вы обращаетесь не по адресу, и я не уполномочен решать такие вопросы. Но моё личное мнение – нам невыгодно проводить пуск сейчас. Год уже скоро заканчивается, и если мы сейчас подпишем все документы, то на следующий год в бюджете не будет заложено расходов на строительство. Если вы попридержите запуск, то на следующий год мы получим деньги.

– Хороший подход, грамотный, – прокомментировал Громов. – Если вы ориентируетесь только на личную выгоду.

– И какая мне от этого выгода? Мне что, зарплату поднимут? Меня больше волнует то, что подвижной состав не готов.

Громов как будто ждал именно этого вопроса:

– А это уже тема для отдельного разговора, и хорошо, если между нами, а не в прокуратуре. Почему мы, заказчики, должны переплачивать за вагоны? И для чего эти сомнительные технические решения? Если вы отказались от проверенной отечественной техники, ждите поломки, происшествия…

– У любого происшествия, – возразил ему Стрельников. – Есть фамилия, имя и отчество. Знаете, кто это сказал? Каганович, нарком путей сообщения при Сталине.

Олегу Михайловичу не понравился тон, в котором Громов вёл беседу. От слащаво-угоднического он перешёл к резкому, даже агрессивному. Понятно, к чему клонил Громов. Однако Стрельников сдержался, стараясь не подавать признаков обиды или гнева. «Хорошо, пусть этот старый лис наступает. Поиграем по его правилам!» – подумал умудрённый жизненным опытом начальник депо.

– А как вы объясните, что мы вам, в том числе и вам лично, Валерий Геннадьевич, полгода звонили, а от вас ни хрюка, ни пука? А теперь вы нас торопите и обставляете ситуацию, как будто мы затягиваем приёмку!

– Вы опытный специалист, – продолжил Громов. – Разве вас не удивило состояние техники, которую вы получили? Она совершенно новая, но выглядит так, как будто ей пора на свалку. И проверки к вам зачастили.

– Вот если бы в марте-апреле эти проверки зачастили, то мы бы решили кучу проблем, которые вынуждены разгребать сейчас!

– Это ваши проблемы. Ваши, товарищ Стрельников.

– А вам от меня что нужно? – Стрельников повысил голос. – Лучше сразу скажите, с кем заключать контракт и кому платить откат? Вы же на это намекаете? Поздно пить боржоми!

– Поздно, не спорю. – Спокойно ответил инспектор. – Потому что уже завтра по плану начинается обкатка линии. Так что сегодня вечером жду у себя на столе акт о готовности сооружений и распечатки данных с путеизмерителя.

– Извините, конечно, но это невозможно. Система сигнализации и связи ещё не полностью смонтирована, наверняка есть нарушения геометрии тоннеля и пути. Это выяснится если не сейчас, то на обкатке! Что делать будете?

– Вы проведите проверку при помощи старого вагона, у него не такая чувствительная аппаратура, – предложил Громов, мысленно предположив, что именно ошибки в проектировке и строительстве стали причиной постоянных задержек.

– Какая аппаратура, там всё невооружённым глазом заметно!

– В любом случае, полученные данные будут подчищены.

Стрельников уже несколько раз жаловался, что метрополитен не готов, и до поры до времени ему удавалось убедить Пустовалова и администрацию города, что на доведение всего до ума нужны люди, нужны деньги, а главное – нужно время. А этого ресурса катастрофически не хватало, и всё чаще Олег Михайлович слышал в свой адрес обвинения в том, что он саботирует пуск метро.