Эхо Тоннелей

Кое-как добравшись до двери и проклиная весь белый свет (хотя винить ему стоило бы только себя самого), Алексей открыл машину. Надежда на то, что она не пострадала хотя бы изнутри, испарилась, как последний глоток свежего воздуха. Зловонная жидкость из протёкших пакетов попала через приоткрытый люк прямо на сиденья и растеклась по ним отвратительными пятнами. Вдобавок парень увидел, что вчера забыл выключить фары ближнего света, и аккумулятор за ночь разрядился. Утешая себя тем, что экзамен предстоит устный, а значит, опоздание на час может оказаться только на пользу, он закрыл дверь машины.

– Ну чего, щегол, довыпендривался? – услышал позади себя Алексей, ещё не успевший в полной мере осознать масштаб катастрофы. Он обернулся и увидел позади себя пожилого мужчину в оранжевом жилете с метлой – местного дворника.

От такой наглости Лёшка потерял дар речи, чем не преминул воспользоваться собеседник:

– Будешь теперь знать, где парковаться!

Помотав головой, словно чтобы вытряхнуть из головы неожиданно нахлынувшие дурацкие воспоминания, Алексей уставился в окно. Троллейбус уже пересёк Волгу и приближался к конечной. К его собственной радости, Лёшка прошёл на территорию депо, не вызвав неловких вопросов у охраны на проходной. Оказавшись по ту сторону турникета, он сразу же поспешил в цех, на удивление тихий в этот день. Первым человеком, которого он встретил, был Дима Антипенко.

– Привет! Слушай, Дим, ты не поможешь?

– А шо такое?

– Не одолжишь мне сигналку?

Алексей искренне надеялся, что сигнальный жилет позволит ему скрыть то, что он был одет не по форме. Вот только синие круги под глазами скрыть не получится…

– Возьми вооон там, – и Дима указал рукой на цистерну, на поручень которой, прямо рядом с люком, был накинут жилет. – Только не забудь положить, откуда взял.

Взгляд Алексея упал на красно-жёлтый состав, стоявший на одном из парковых путей. Это был поливомоечный поезд, загнанный в депо после ночной смены. Лёшка огляделся вокруг, как будто замышлял что-то недоброе: Антипенко уже и след простыл, и одной живой души вокруг не наблюдалось. Только на соседнем пути красовалась здоровенная цистерна канареечного цвета на двух трёхосных тележках. Во всю боковину на ней была широкая красная полоса с надписью «динамическая очистка трубопроводов». «Говнокачка…, – подумал Красавкин. – А они чистыми бывают только раз в жизни, когда выйдут с завода». Он не забывал о том, что сегодня пришёл не в спецовке, а замарать новенькие джинсы-скинни ему не хотелось.

Лёшка ещё раз огляделся и схватился за влажные поручни лесенки на цистерне. Она была мокрой и скользкой, но Алексей утешал себя тем, что быстренько залезет, возьмёт жилет и так же быстро соскочит. Парень уже добрался почти до самого верха, взялся за поручень возле люка. И тут его нога заскользила на мокром металле, он попытался подтянуться, чтобы сохранить равновесие и ухватиться за крышку люка…

Крышка оказалась незапертой, но Лёшка, наверное, не особенно этому радовался. Возможно, он думал, что она тоже закрыта, а может быть – просто не рассчитал силы, но последнее, что он увидел перед собой, была круглая чёрная пасть цистерны, безжалостно поглотившая его, и в следующий момент он очутился в кромешной тьме вниз головой. Беспорядочно дрыгая ногами, Лёшка попытался вылезти наружу, но вместо этого проваливался ещё глубже, пока полностью не погрузился в холодное и мокрое чрево цистерны. Пару секунд парень не мог определить, где верх, а где низ, но потом всё же смог принять подходящее положение: головой вверх.

Изнутри цистерна казалась гораздо больше, чем снаружи: уровень воды приходился парню практически по грудь, а спасительная дырка светилась где-то недосягаемо высоко.

– Вот и погулял, едрить твою черешню… – прошептал Лёшка, и его собственный голос в гулкой бочке звучал резко и неприятно.

Когда первый шок прошёл, парень решил оценить обстановку. Жидкость в цистерне была холодной, но ничем не пахла. Это было очень хорошей новостью. Значит, это действительно «поливалка», а не ассенизационный поезд. И никаких химикатов в воде тоже не было. Лёшка пошарил руками по бортам в надежде найти скобтрап, чтобы выбраться наружу. Но его не было. Точнее, были только «пеньки» от скоб, которые давным-давно спилили за ненадобностью: мало кто мог предположить, что однажды машинист в трезвом уме и твёрдой памяти окажется внутри бочки.

– Таааак… – Лёшка попытался мыслить логически. – Если этот поезд пришёл с ночной смены, значит, он никуда в ближайшее время не поедет. Ночное окно закончилось, и теперь если он куда-то отправится, то только вечером. Только бы на экипировку не поставили… Холодно, блин… И телефон утопил – никому не позвонишь… Позвонишь…

– Чёрт возьми! Брифинг! – почти закричал Алексей от отчаяния, которое почти сразу же сменилось надеждой, – Какого дьявола я тут делаю?!