Эхо войны

На одной из планерок зашел невысокий мужчина. Голову он держал как-то необычно: немного вправо и смотрел непонятным взглядом.

– Вот и Павел Устинович прибыл. Проходите, – сказал начальник.

Он поднял руку, всех поприветствовал.

– Павла Устиновича представлять не надо, вы все его хорошо знаете.

Все, очевидно, его знали хорошо, кроме меня. Я его видел впервые.

Пока Павел Устинович боком проходил к своему месту, я успел спросить у соседа, кто это такой.

– Как кто? Павел Устинович.

– А что это у него такой взгляд? – спросил я.

– А у него один глаз стеклянный.

Тогда стало понятно. В дальнейшем мы стали встречаться почти каждый день на монтажной площадке. Приходилось присматриваться к его работе – он никогда не делал замечание рабочим. Но всегда очень внимательно их выслушивал, а затем шли переговоры с мастером и бригадиром. Однажды я был свидетелем такого разговора: мы вместе шли по монтажной площадке, он остановился, посмотрел, как работают на генераторе. Что-то ему показалось не так, он подозвал бригадира и сказал, чтобы к нему зашли вместе с мастером. Я пошел с ним в прорабскую.

– Вы что, хотите, чтобы здесь у меня были травмированные люди или трупы? – спросил Павел Устинович пришедших мастера и бригадира.

– Павел Устинович, вы понимаете, некому…

– Как это некому? Сами становитесь!

– Ну, Павел Устинович…

– Нуриев еще на площадке? – спросил он, повернувшись к бригадиру.

Тот выскочил бегом. Я не понял, в чем дело.

– Я думаю, что это последний случай, – сказал он мастеру.

– Да, Павел Устинович, – ответил тот и вышел.

– В чем дело? – спросил я.

– Как в чем дело? Ты не заметил, что такелажник пьяный?

– Как пьяный?

– Ну, не совсем пьяный, а крепко выпивший. Как люди не поймут, что на монтажной площадке пьяные – это то же самое, что шофер пьяный – это потенциальный убийца. Как до людей не доходит, я не понимаю.

Но особое отношение у Павла Устиновича было к женщинами. Я замечал, как он с ними разговаривает: настолько вежливо и настолько официально, что казалось странным… Человек – старший прораб, и такие рабочие отношения с женским полом. Еще много было странностей у этого человека. У нас было много общих интересов, особенно радиолюбительство. Сейчас слово радиолюбитель даже и не употребляется, потому что у всех есть телефоны, можно связаться без проблем. А раньше, когда я собрал первый приемник собственными руками – это было счастье.

Мы общались с ним, в основном, на монтажной площадке, но я знал, что он рыбак, я тоже люблю рыбалку. Я даже купил себе мотоцикл «Яву» с коляской – в те годы это был лучший мотоцикл. Были, конечно, и наши отечественные «ИЖ» и «Урал», но «Ява» был более элегантным и быстроходным мотоциклом.

Однажды в пятницу мы шли с ним по монтажной площадке и разговаривали.

– Если желаете, давайте на рыбалку съездим, – неожиданно предложил он мне, – заезжайте ко мне на своем мотоцикле, и мы поедем.

– Что с собой брать?

– Снасти брать, а для ухи я все возьму. Остальное на ваше усмотрение.

Я взял колбасы, ветчины, сыру, что можно было в магазине купить, заехал на базар, купил огурцов, помидоров, зелени. Заехал за ним, он вышел с довольно объемным увесистым рюкзаком. Рюкзак положили в коляску и поехали. Когда мы выехали за город, я остановился, чтобы предложить ему повести мотоцикл.

– С удовольствием, – ответил Павел Устинович.

– А умеешь?

– Теоретически да, а практически не пробовал.

Он сел за руль, довольно уверенно завел, включил первую скорость и плавно двинулся, вовремя включил вторую, третью… Ехали на его знакомое место, километров двадцать от города. Там в Волгу впадал приток. Очень красивое место, лесок был, овраг спускался к реке. Мы подъехали на такое место, где уже кто-то был. Как выяснилось, там бывал Павел Устинович, обжил и обрыбачил это место.

– Как ты сюда добирался? – спросил я.

– На велосипеде. Я люблю на велосипеде ездить. Чтобы нам вечером не суетиться и не искать ничего в темноте, давай все сначала подготовим, а потом начнем рыбачить.

Я согласился. Волей-неволей получилось так, что я оказался подсобником. Я пошел заготавливать дрова, а он начал тут обустраивать место под наш быт. Когда я подходил к нашему табору, то удивился – там уже стояли столик, взявшийся неизвестно откуда, и раскладные стульчики. И еще какие-то приспособления: тренога под казан и подставка интересная. Мое дело было заготовить дрова. Я нарубил их и сложил отдельно.

Что меня удивило, так это то, что вместо котелка у него был самодельный казан, причем кверху зауживающийся. Я первый раз видел такой. Сделан аккуратно из нержавеющей стали, крышка хорошо подходит, чувствуется, что с умом и любовью сделано.

– Не беспокойся, из нержавейки, не хромовый, – сказал он, увидев мое любопытство.

На вид я сразу определил, что сталь пищевая.

– Вот здесь можно поставить, если желаешь, закидную удочку. Может налима взять, – сказал он.

– Как? В августе налим?