Эхо войны

– Я не воевал, – сказал я, усевшись.

– А где ранение получил?

– В Ленинграде.

– Значит, на Ленинградском фронте. Ты в детдоме?

– Да, в детдоме.

– Хорошо, подай-ка мне вон то алюминиевое шасси.

Я подал и тут заметил, что у него вместо ноги деревяшка. Я пригляделся: конечно, много беспорядка было в мастерской, все какие-то штучки, как я потом узнал – конденсаторы сопротивления. Много чего лежало в коробке. Когда ему что-то требовалось, он начинал долго ковыряться и пинцетом, и пальцами. Я сидел, смотрел, а потом у меня возникла мысль.

– А можно, я помогу? – спросил я.

– Ну, почему же нет, помощь никогда никому не мешала.

Я положил свою сумку с тетрадками и книжками, стал разбирать сваленные в углу коробки – то были части каких-то разбитых приемников. Сначала отодвинул их в сторону, в этом углу вымыл, вынес мусор, потом стал аккуратно складывать. Пока я всем этим занимался, мастер не раз за мной наблюдал и попутно ухмылялся. Я сложил с одной стороны приемники, с другой алюминиевые шасси, подмел. Посмотрел, у него на столе тоже беспорядок, но к столу я, конечно, не прикасался. Потом у меня возникла еще одна мысль. Там был один ящик, я не знал, для чего он предназначен. Плоский, невысокий, миллиметров, наверное, 70-80 в высоту, в нем лежал всякий хлам. Я сделал внутри него ячейки и предложил разобрать коробку с деталями.

– Ну, почему же нельзя, можно! – сказал мне мастер.

А я уже знал, что там разные номиналы есть – сопротивления, омы, килоомы, фарады, микрофарады… И вот, начал разбирать, каждый номинал в свою ячеечку стал класть, конденсаторы тоже. Он с интересом наблюдал. Два дня я потратил на эту разборку, причем не просто детальки перекладывал, а еще выпрямлял ножки, снимал остатки олова, если паяльник был не занят. Потом попросил разрешения, и он разрешил со старых шасси спаивать детали. Я распаивал и раскладывал их аккуратно в ячейки по номиналу. Когда закончил работу, он удивился, насколько она ему жизнь облегчила: теперь ему не нужно было рыться в коробке, чтобы найти нужную деталь – достаточно просто глянуть на надписи, где какой номинал лежит.

Однажды ему надо было уйти. Сказав, что он уходит, он внимательно посмотрел на меня:

– Вот что, я тебя закрою здесь, а через часик вернусь.

Я не возражал. Он ушел, я посмотрел на его стол – он был, конечно, не в идеальном состоянии, взял нож, тряпку с водой, мыло тогда в дефиците было, намачивал тряпкой часть стола и соскабливал ножом грязь. Получилось очень хорошо, стол оказался чистым и аккуратным. Я вытер подоконник, изнутри помыл окно, прибрал все. Когда он пришел, то очень удивился, что у него, оказывается, такой хороший стол и рабочее место.

Так шло время, прошло около месяца, вдруг он мне дает деньги. Я очень удивился и даже испугался: сумма была довольно приличная.

– А это тебе за работу, – произнес мастер, протягивая деньги.

– Какую работу?

– Ты уже целый месяц здесь работаешь, да еще вносишь рацпредложения… Смотри, как ты мне работу облегчил! Так что это тобою заработанные деньги. И не стесняйся, бери. Деньги стыдно воровать, а заработанные взять – нормально, так что бери, не стесняйся и трать на что тебе надо.

Счастью моему не было предела. Я по воскресеньям ходил в соседнюю аптеку и там помогал клеить для лекарств и порошков кулечки, там мне иногда давали целый пакетик глюкозы. Его, конечно, сразу весь есть нельзя было, потому что так слишком расточительно. Я потихонечку с одного края открывал пакетик и не указательный палец, а мизинец, слегка смоченный слюной, запускал внутрь, к нему приставали несколько кристаллов этой глюкозы, я их аккуратненько языком слизывал. Иногда меня кормили в аптеке, но, по большей части, давали немножко денег, говорили – заработал. Я с удовольствием их брал, правда, потом нужно было позаботиться, чтобы они остались целы, потому что старшие могли отобрать деньги, подсмотрев, куда спрятал. Я всегда прятал их в разных местах, но теперь, когда мне мастер дал довольно много, возникла сложность: где их хранить и как. Тогда я пришил к трусам карманчик и там спрятал. Но появилась другая проблема: нас каждую субботу водили в баню, и там приходилось раздеваться всем вместе. Я очень боялся, что кто-нибудь увидит, подсмотрит и, пока я моюсь, украдет деньги.

Вот так прошла неделя. Как-то мастер у меня спросил, потратил ли я уже деньги.

– Нет, – ответил я ему.

– А на что тратишь?

– Я не трачу, я их собираю.

– Собирают яблоки и ягоды, а деньги копят. На что копишь? – спросил он и посмотрел на меня поверх очков, держа в руках паяльник.

Я не хотел говорить, но как-то само вырвалось:

– Хочу купить глаз.

У мастера очки свалились на нос, он уронил паяльник, уставился на меня, как будто не знал, что у меня нет глаза.

– Как это – купить глаз?