Эхо войны

— Да. А затем сделаем еще одну остановку, и я покажу тебе следующий отрезок пути.

— Не потребуется, — с сожалением качнул я головой. — Я видел, знаю или хотя бы слышал о местности на расстоянии километров тридцать — сорок от города. Дальше никто и никогда не забирался, если не считать тех, кто решил попытаться добраться до Казахстана или России в поисках лучшей жизни.

— И как, успешно? — оторвавшись на мгновение от экрана карты, поинтересовался Борис.

— Не знаю. Больше мы о них никогда не слышали. Но уходили они не пешком — на машинах. Значит, шансы были.

— По пути сюда мы видели много сгоревших и брошенных машин… и много человеческих костей. Но ты прав — шансы были. Так, смотри сюда: мигающая точка обозначает наше местонахождение. Плюс-минус два километра. Вот здесь основная трасса резко поворачивает в сторону, к Навои и дальше. По пути сюда мы придерживались именно этой дороги. От поворота поедем прямо, к золотодобывающему заводу и мимо карьера. Что знаешь о тех местах?

— Только то, что уже рассказал, — места обитаемые. Община людоедов. Огнестрелов у них вроде как нет.

— А после визита бойцов Пахана за золотом? — прищурился Борис. — На трупах оружие осталось при любом раскладе.

— Если и есть огнестрелы, то к ним нет патронов. Опять же — я не знаю, я гадаю, а это путь к проблемам.

— Ладно, тогда спрошу по-другому: чего бы ты больше всего опасался в тех местах?

— Больше всего? Шипов или скрытых ям посреди дороги, — признался я. — Если пропорем покрышки, то всем хана — толпой возьмут. Не получится массой нас задавить — возьмут измором, воды надолго не хватит, в железной банке грузовика быстро станем сухофруктами. Автобус… те погибнут сразу…

— Ну, нашим покрышкам шипы не страшны, — хмыкнул русский. — А вот ямы… Ясно, пойдем самым малым ходом и…

— Позади автобуса, — продолжил я, не дожидаясь окончания фразы. — Метрах в пятнадцати от них.

Борис пристально взглянул на меня, но я спокойно выдержал взгляд и пояснил:

— Так у всех шансов больше. Если они вляпаются — нам проще будет их вытащить. Грузовик мощнее, на нем установлен пулемет. И я видел, на что способна девушка с большой винтовкой. Но для боя ей надо расстояние. И главное — я видел, на что способны бойцы Татарина. Они — протухшее мясо. Если мы серьезно встрянем, то процентов на семьдесят я уверен, что они попросту развернутся и сделают ноги.

— Невысокого ты мнения о своих… — неопределенно качнул головой Борис.

— Они не мои, — отрубил я, невольно дернув щекой. — Я сам по себе. Решать не мне, я лишь советую.

— А я склонен прислушиваться к хорошим советам, — по-волчьи оскалился Борис, выключая карту. — Так и сделаем. Еще вопросы, боец?

— Я не боец, я простой охотник. Да, вопросы есть — если ответите, конечно. Почему вас так мало? Двенадцать человек, одна машина, пусть и бронированная, — не маловато ли, чтобы пускаться в дорогу через две страны?

Несколько секунд Борис молчал, покачиваясь с пятки на носок, затем, приняв решение, произнес:

— В первый день пути нас было шестьдесят пять человек и семь машин, из которых два бэтээра с полным боекомплектом. До того как пересечь границу Казахстана, мы потеряли одну машину и нескольких человек — хороших и надежных бойцов, каждый из них был другом. В Соляных Пустошах Казахстана мы потеряли четыре машины и большую часть личного состава, когда наткнулись на кочевое племя, использующее пустынные колесные парусники. Местность там плоская, как стол, ни единого пригорка, и постоянно дует сильный ветер. Ушли только благодаря темноте. Я удовлетворил твой вопрос, Битум?

— Ага, — кивнул я, несколько ошарашенный столь лаконичным и одновременно столь полным ответом.

— Тогда приведи себя в порядок и полезай обратно в орлиное гнездо. — Русский кивнул на крышу грузовика. — И смотри в оба. Да, кстати, тебе солнце глаза не жжет? У нас есть запасные солнцезащитные очки. Еще не хватало, чтобы проводник ослеп.

— Нет, спасибо, — отказался я. — Все нормально.

— А Ильяс очки носит.

— Он носит. Я — нет, — коротко ответил я, снимая с пояса флягу с водой.

— Ну-ну, — прогудел Борис и, развернувшись, пошагал к кабине машины.

А я сделал экономный глоток, прошелся безразличным взглядом по высыпавшим из грузовика русским чужакам в песчаном камуфляже и пошел к ближайшим кустикам саксаула.

— Битум! — крикнул Виктор, мочась в песок прямо из кузова грузовика. — Не стесняйся, здесь все свои. Если что, мы отвернемся.

Дождавшись, пока стихнет дружный хохот, я посмотрел на шутника и спокойно произнес:

— Нет смысла выливать влагу на бесплодный песок. Саксаулу вода нужнее.

И пошел себе дальше, расстегивая пряжку солдатского ремня.

В спину донесся несколько озадаченный голос крепыша Виктора:

— Да, мужики… «Восток — дело тонкое».

Глава шестая МЕРТВЫЙ ИСПОЛИН И ЗВЕРИНОЕ ПЛЕМЯ ЛЮДОЕДОВ