Эхо войны

       День начался препаршиво и прошел в полном соответствии со своим началом.

    Юлия Галанина

       "Мать" оттягивает израненную руку, на которой потихоньку расходятся свежие швы. Рана на бедре открылась, и штаны начинают буреть от засыхающей крови.

       Боги спустились с небес и низвергли нас в Бездну - при жизни.

       Причины и следствия перемешались в хаосе, сцепились шипами слов, и расцепить их не хватает наших сил.

       " - Но как попался Коэни, он же даже не видел т'хоров не разу?!

       - Для этого обязательно видеть?... Когда он вытаскивал эту ящерицу, зацепился сам. Только не сказал никому.

       - Почему?!

       - А что, здесь есть кто-то сильнее?!"

       Нет.

       Здесь и сейчас, похоже, не осталось вообще никого.

       Я выглянула из-за поворота и выпустила короткую очередь в середину огромной черной кляксы из двух десятков сбившихся в кучу плакальщиц. Клякса взревела и бросилась на меня. Я прицелилась и начала отстреливать зверюг по одной.

       - Ну что, все? - уже в пятый раз за последние десять минут пролепетали за спиной.

       - Нет, и если ты, не приведи Богиня, не замолкнешь, я кого-нибудь пропущу.

       Съежившаяся и прижавшаяся к стенке Рутта истерически всхлипнула. Было отчего.

       Все началось - или закончилось - одновременно, когда рухнули обе баррикады. Главная пещера превратилась в филиал Бездны, но пока мы держались. Напрягая последние силы, подыхая от перегрузки, но держались.

       - Морровер, хватай свою истеричку и пробивайся ко мне! - проорали из-за следующего поворота голосом взводного. Я полоснула ножом по горлу последнюю, успевшую подобраться вплотную плакальщицу и проверила обойму. Мой личный боезапас изрядно облегчился за последний час, и уже приходилось экономить патроны, без особой надежды этот запас пополнить.

       Стреляли сейчас везде, большую часть фонарей уже разбили, поэтому плакальщицы ориентировались на визг и стоны - то, что безошибочно выдавало женщин, детей и раненых. Настолько тупыми, чтобы нападать на вооруженных солдат, когда есть добыча полегче, они не были.

       Осторожно выглянув, я отметила два ближайших скопления особенно непроницаемой черноты, прикинула, кому ближе до цели - им или нам, схватила Рутту за руку и побежала вперед.

       Вот только молча она бежать не смогла - за ойкающей и поскальзывающейся девушкой рванулись сразу обе стаи. Я приостановилась, рывком вскинула ее на плечо и бросилась к повороту.

       До него оставалось шагов сто, и все сто она тихо скулила мне в спину. Я уставилась под ноги - на земле грудами валялись трупы плакальщиц вперемешку с телами солдат, по большей части уже обглоданными. Каменный пол скользил под ногами от крови, так же, как на другом конце пещер, у баррикады - плавился от огня и плазмы. Даже сквозь треск очередей оттуда доносились вопли и свербящий визг, означавший только одно.

       Идут.

       У самого поворота я поскользнулась на луже, натекшей с десятка нарубленных десантным тесаком в лапшу плакальщиц. Рутта взвизгнула, утянув меня за собой, и, вместо того, чтобы кувыркнуться и вскочить, я тяжело упала, выставив вперед руки.

       Через секунду подскочившая плакальщица уже вцепилась в мой ботинок, а над головой заговорила "мать", выплевывая разрывные снаряды. Я перекатилась, накрывая девушку собой, закрыла голову руками и вжалась в пол.

       За спиной глухо и утробно рявкнуло, по спине и плечам застучали осколки камней. Я выждала несколько секунд, вскочила и кинулась за поворот, подхватив обморочную Рутту. Мне навстречу из-за угла высунулось дуло "матери". Я рывком бросилась в сторону, уходя с линии огня. За спиной с обиженным вяканьем начали падать отставшие от основной волны плакальщицы.

       Пригибаясь, я отползла подальше в глубокую естественную нишу, еще больше углубленную нашими силами за последнюю неделю - каких-то пару часов назад здесь была кладовка. У дальней стены жались друг к другу, всхлипывая, восемь женщин. И Атка.

       Спасибо тебе, Богиня!

       Я посадила Рутту у стены и поползла обратно. Слава Звезде, хоть она нашлась. После внезапной атаки мы оказались разбросаны и зажаты по углам поодиночке, и о судьбе знакомых приходилось даже не догадываться - просто молиться.

       - Сами собирали? - я выбралась из низкой пещерки, вытащила "мать" и стала рядом со взводным. И только сейчас поняла, почему он не говорил по внутренней связи - шлема на нем не было. - Вы поэтому не...там?

       - У баррикады? А ты как думаешь? Там сейчас так жарят, что без покрышки башку снесет без разговоров. Все трупы прошмонал - нет моего размера, хоть тресни! - он угрюмо посмотрел в центр пещеры, где плакальщицы, утробно урча, с влажным хлюпаньем выдирали из трупов куски мяса. Поморщился: - Только по мне, уже разницы нет, Морровер. Всем нам хана, вопрос в том - как.

       Я промолчала, всматриваясь в мешанину из тел шагах в пятидесяти впереди. Вроде бы там что-то шевелилось.

       Спустя несколько секунд из груды раздался глухой стон. Две твари, которым не досталось места за "столом", насторожили уши и молниеносно обернулись. Я рванулась вперед, выпустив короткую очередь.