Эхобой

— Да, именно такой. Послушай, я знаю, что ты думаешь, что я ненавидел твоего отца. Но это не так. Он был упрямым человеком. Однажды я предложил ему деньги. Огромные деньги. Он отказался. Изначально он не был радикалом, он им стал. Чем большего успеха добивался я, тем больше у него появлялось принципов. Классический пример соперничества между братьями — ни больше ни меньше! А теперь пойдем, я не могу стоять тут весь день. Мне нужно поговорить с полицией и определить размер ущерба.

По пути к дому я раздумывала, уж не в дяде ли заключалась та самая причина, из-за которой, по словам Дэниела, мне нужно выбираться отсюда.

ГЛАВА 11

Мы вернулись в дом. Дядя Алекс велел мне оставаться в своей комнате, пока все не будет улажено. Кажется, еще и потому, что я задавала слишком много вопросов, а ему это явно не нравилось. Или чтобы я не увидела, что они сделают с Дэниелом.

Я сидела у себя и смотрела в окно. На перекрещивающиеся треки, по которым ехали магнитомобили. На новое здание Парламента, парившее вдалеке — прямо над старым, которое затопили много лет назад, хотя Биг-Бен почти не пострадал. В этом здании работала, как говорил папа, «пародия на правительство». Ведь большинство политиков тоже получали деньги от одной из крупных технологических корпораций, и, конечно, от «Касл» — значительно больше, чем от «Семпуры». Глядя на огромную вращающуюся сферу с изображением голубых бащен, я легко могла поверить, что дяде Алексу принадлежит весь город. Да он тут настоящий король… И гораздо богаче и могущественней, чем Генрих IX.

Король Касла.[18]

Но даже если он и король, народ его все равно не любит. И очень многие были бы рады увидеть его мертвым. Так что находиться здесь было небезопасно. Сегодняшние события это подтвердили. До протестующих, или «террористов», как называл их дядя Алекс, мне не было дела. Никакого. Проблема в дяде Алексе. Он был ко мне добр — это Кандрисса верно подметила. И я отчаянно пыталась убедить себя, что мои растущие сомнения ничем не обоснованы. В программе Дэниела произошел сбой. Как я могла воспринимать всерьез то, что он говорил?

— С Дэниелом все в порядке? — спросила я, когда дядя Алекс пришел ко мне с чашкой красного чая.

— Одри, я тебя не понимаю. Я-то думал, ты ненавидишь Эхо.

— Да-да… Я просто хотела знать, что с ним будет. Мне бы хотелось еще раз с ним поговорить.

Дядя Алекс сел на стул и, откинувшись на спинку, вздохнул. У меня было похожее чувство, когда я проходила собеседование в Оксфорде. Такое ощущение, будто тебя придирчиво оценивают.

— Боюсь, ничего не выйдет.

— Почему? Что вы собираетесь с ним сделать?

— Не волнуйся, Одри. Мы не собираемся его уничтожить. Просто внесем пару небольших изменений, а потом отправим его в другое место.

Пару небольших изменений.

— Видишь ли, ты кое-чего не знаешь о Дэниеле.

— Кое-чего?

— Он отличается от других прототипов. На него потратили гораздо больше денег. Его разработал лучший дизайнер. Настоящий гений. Но с гениями очень часто возникает одна проблема. Иногда они заходят чуть дальше, чем следует. И создают нечто, к чему мы еще не совсем готовы. Нечто непредсказуемое. Скорее всего именно это и произошло.

— И с Алиссой тоже?

— Что?

— Алисса была непредсказуема.

— Алисса не имела никакого отношения к «Касл». Если бы она была нашим продуктом, то никогда не оказалась бы на рынке. Ни один Эхо, которые находятся здесь, еще не запущен в производство.

— Но вы сказали, что все они безопасны, и мне не о чем беспокоиться…

— Они действительно безопасны. Большинство из них. И честно говоря, если бы не они, мы бы все уже были мертвы. Террористы нас бы всех перебили.

Я видела, что дядя разозлился. И что он что-то скрывает. Мне стало не по себе, но дядя Алекс уже вернулся к предыдущей теме.

— Ни с одним из прототипов «Касл» никогда не возникало проблем. Только с Дэниелом. Он самый продвинутый — и потому самый проблемный.

— И что же вы с ним сделаете?

— Не знаю, представляешь ли ты, как устроены Эхо. Их мозг внешне ничем не отличается от нашего, но он все-таки другой. Он функционирует с помощью заданного кода. В мозг вживляется чип. Этот чип посылает различные импульсы и приказы в разные части мозга. Очень малая часть мозга отвечает за самостоятельное мышление. А у Дэниела, по неизвестным нам причинам, она запускает воображение.

Я была в замешательстве:

— Воображение? Разве это плохо?

— Воображение опасно, Одри. Оно открывает неизвестные нам возможности. Это делает Эхо более продвинутыми и в то же время увеличивает риск. Но, к счастью, у Эхо все находится вот здесь, — он коснулся рукой затылка. — И очень легко внести коррективы так, чтобы они сохранили при этом определенную функциональность.

Определенную функциональность?

— Он не машина!