Экипаж черного корабля

Тем не менее, сейчас «Крикливый аист» не мог передвигаться быстро по понятным всем причинам. Во-первых, сама местность была достаточно пересеченной. Кстати, из-за этой же загвоздки, схлестнуться в теоретически занимательной дуэли в зоне прямой видимости гига-танки тоже не имели никакой возможности. С северо-восточной стороны, откуда двигался «Аист», к Скупой долине невозможно подобраться вовсе, по крайней мере миллионотонной машине. Дистанция, на которую их планировал свести Штаб Военно-Земноводных Сил, составляла две сотни километров. Именно с такой дальности «Аист» обязался решить проблему мятежной «боевой горы». Кроме топографии, на скорость сближения влияло, понятное дело, что. Это был все-таки чужой континент, и его поверхность далеко не везде очистилась от плесени имперских вооруженных сил. А еще, разумеется, «Крикливый аист», не смотря на свое название, не желал сильно шуметь. Как и у конкурента, гигантские противофазники обеспечивали ему относительную бесшумность только на малом ходу.

Так что по любым раскладам, терять время на долгие рекогносцировки не следовало. Выслав вперед танковую разведку, «Крикливый аист» поддал жару в реакторы и воспарил над Геей.

54. Подоплека

Срочность решения и торопливость внедрения в жизнь планов связанных с «закрытием» проблемы «Сонного ящера» объяснялась не только желанием замять странный случай окончательно и бесповоротно, списать в утиль позор лежащий не только на армии, но и на РНК, который, как ни крути, а не смог уберечь гига-машину от похищения. Существовали и другие факторы влияющие на решение. Тем более, первичных лишь с большим натяжением, хватало на оправдание нового риска. Ведь теперь еще одна «боевая гора» вынуждалась воевать автономно, отрываясь от основной массы наступающих войск.

Новым фактором, играющим ныне первую скрипку, стала наметившаяся тенденция к анархии в вооруженных силах. Она еще не привела к повальным восстаниям, и даже к случаям массового неповиновения, однако косвенные последствия тотальной атомной войны сказались, наконец, и на силах передового вторжения. Имелись секретные, но подтвержденные Расовым Комитетом данные, что на больших военных кораблях, офицерский состав уже опасается заходить в матросские кубрики или спускаться в трюмы в одиночку. Хотя военная цензура брашей скрывала цепь катастроф уже свершившихся на родном материке, встречная пропаганда Империи живописала их во всей красе. Но ведь невозможно опечатать каждый радиоприемник, так и так каким-то радистам нужно прослушивать эфир. Даже если посадить у каждого наушника друга Честного Меча, это решало проблему не на долго, ведь комитетчики тоже люди, у них также точно могли встать дыбом волосы и выпучиться глаза при многоминутном перечислении стертых подчистую городов Южного полушария.

Так что среди офицеров и солдат распространялись слухи. На сколько они правдивы судить было трудно, вряд ли кто-то на планете вообще мог охватить всю величину трагедии, однако даже приблизительный показ подкрашенной розовым яви, обнулял большинство стимулов к стремлению в будущее; радостные перспективы великой и скорой победы как-то блекли. В этих условиях, мало кто жаждал выполнять не то что смертельно опасные, а даже просто повседневные, набившие оскомину обязанности. Обострение внутренних репрессий в армии и флоте стало неминуемо, благо для генералитета, теоретики в погонах, еще тогда, в прошлом, в небесной голубизне и сиянии солнц, предусмотрели некоторые из сегодняшних бед – аппарат подавления был наготове и методика военно-полевых судов отработана четко.

Именно этот упадок дисциплины и большая вероятность стихийных бунтов в армейской среде заставила генералов ШВЗС принять решение на немедленный «отстрел» «Сонного ящера». Этот случай, при возможной удаче, показал бы всем будущим дезертирам, что предателей военно-земноводные силы не прощают, и готовы расправляться с ними любыми методами. Грядущий, и уже тайно пишущийся в головах нетерпеливых маршалов приказ, о награждении экипажа «Крикливого аиста», должен был показать любому анархисту, что лучше закусить удила и стойко продолжать победоносную войну, чем ставить себя на одну доску с беспощадно уничтожаемым противником.

55. Меч