Экипаж Ковчега

Мистер Шепард взял на себя ещё одну обязанность: военно-морская подготовка. Каждый день, после обеденного перерыва, все собирались в столовой экипажа с тетрадками. Один час старпом читал теорию, час мы занимались разборкой, чисткой и регулировками нашего оружия. Ещё час велись учебные стрельбы. Теперь у каждого из нас был свой боевой пост и обязанности по тревогам, но неутомимый старпом решил каждого члена экипажа научить пользоваться всем, что у нас стреляло и взрывалось, а добра этого мы с Петей нагрузили в Бресте с хорошим запасом. Всем было выдано по автомату, пистолету и по паре гранат. За состоянием оружия мистер Ник следил зорко, и я, краснея, получил от него первый нагоняй за плохо вычищенную "Беретту":

- Стыдно, мистер Солнцев, жить с лучшим из оружейников, которых я имел честь знать, и так относиться к своему оружию. Не сердитесь на старого солдата, но от этого может зависеть ваша жизнь.

На главной палубе мы своими силами соорудили два дополнительных боевых поста, оснащённые крупнокалиберными пулемётами. Джерри с Джоэлом оказались самыми лучшими в стрельбе из этих дико гогочущих монстров. Их пули лучше было бы называть снарядами. Выброшенную за борт порожнюю бочку они разорвали в клочья.

За четыре дня перехода экипаж если не в совершенстве, то довольно прилично освоился с кораблём и оружием. Старпом, конечно, и слышать не желал о боеготовности, но признал, что постоять за себя мы сможем.

И вот мы уже огибаем южную оконечность Сардинии, входим в бухту Кальяри. Всё та же картина: бухта забита мусором, берег покрыт тиной и обломками. Город разрушен до основания, никаких признаков присутствия людей. Мари держится из последних сил, её руки дрожат. Якорная цепь загремела на баке. Санаторий, где мы надеемся найти Люси, в сорока километрах от города. Он устроен в здании бывшего старинного монастыря высоко в горах. Мари помнит дорогу к нему. Женщину сначала не хотели включать в группу разведки, но нам не хватило совести удержать её на борту силой, а только такой вариант она рассматривала, как единственно возможный. Командиром группы назначен я, в неё входят: Иван Грозовой, Владимир Гацков, Джерри Сантосилдес и, естественно, Мари. Экипируемся, как в глубокую разведку. Оружие, боеприпасы, продовольствие, воду и прочее, что может понадобиться в пути, придётся нести на себе. Хорошо было бы найти автомобиль, но надежда на это слабая. Со всех сторон к морю стекаются реки и ручьи мутной воды. Они здорово усложнят наш путь.

Выступаем на рассвете. Вот и берег. Кроме меня, из нашей группы никто не ступал на него три месяца. Люди взволнованы и потрясены. Помахав на прощание доставившему нас боту, мы начинаем свой путь. Пробираться среди развалин трудно и опасно, часто приходится обходить горы руин. Мари, следующая за мной, вскрикивает. Резко оборачиваюсь. Из-под камней видна человеческая полуразложившаяся рука. Я переступил через неё, не заметив.

- Мари. Мы не можем ничего изменить. К сожалению, таких находок будет много на нашем пути. Постарайся если не привыкнуть к этому, то хотя-бы не брать близко к сердцу. Иначе все мы сойдём с ума, и твоей дочери никто не сможет помочь. Прости. Надо идти.

Только к полудню выбираемся на окраину города. Если и дальше так пойдёт, путь наш будет нелёгким. Но я даже не представлял, насколько это окажется трудным делом. Чавкая сапогами в иле, перепрыгивая зловонные ручьи или форсируя реки солёной мутной воды, мы теряли скорость и силы. До заката ещё оставалось пару часов, когда я объявил привал. Не было никаких сил. Даже ребята помоложе без слов свалились на землю. Здесь она была сухой и каменистой – мы поднялись выше чёрной полосы, поражённой цунами.

- При всех недостатках нашей экспедиции, я начинаю верить в успех. Посмотрите, сухая земля.

- На том склоне было селение.

Я рассматриваю его в бинокль. Привычные уже развалины. Но ведь волна сюда не докатилась?

- Землетрясение. Меня направили в Спитак в восемьдесят седьмом. Но даже там не было такого, - Володя Гацков был растерян. – Похоже, в море было проще.

Ужас катастрофы в океане. Они потеряли четверых, и только прочности судна, заложенной в его проекте, были обязаны своими жизнями. Среди руин я рассмотрел дымок. Значит, кто-то остался жив. Но знакомиться с ними у нас не было ни сил, ни желания. Поужинав консервами, мы уснули там, где сидели. Одна из профессиональных болезней моряков – гиподинамия. Мы живём на ограниченной площади. Только волевым усилием некоторые из нас "наворачивают круги" по палубе после работы. Человек должен пройти пешком пять километров в день, чтобы оставаться здоровым. Все это знают, но не все соблюдают. Вот мы и выдохлись.