Экипаж 'Меконга'

Прошла неделя. Безоблачно было небо над островом Ипатия и - увы! пустынно море вокруг. Ни дымка, ни паруса в синем пространстве. Коммодор Потапкин не расставался с биноклем - он висел у него на шее или лежал рядом на песке, когда коммодор работал на постройке плота. То и дело Николай поднимался на увал, оглядывал в бинокль горизонт.

По ночам несли вахту у сигнального костра.

Было похоже, что там, на Большой земле, люди начисто забыли о существовании архипелага...

Между тем жизнь на острове шла своим чередом. Был уже основательно налажен робинзоновский быт.

Утро начиналось с зарядки. Валерка наскоро повторял упражнения из "Гимнастики по радио". Валя занималась по женскому календарю, Николай - по системе Анохина, а Юра был верен системе "хатха-йога". К общему удивлению, оказалось, что Рита тоже сторонница индийской гимнастики. Правда, Юре до нее было далеко: гибкое тело Риты вытягивалось и сгибалось так, будто у нее не было костей. Проделав сложный комплекс упражнений, она ложилась на песок и полностью расслабляла мышцы - это была "савасана", "поза мертвого тела".

- Где ты научилась индийской гимнастике? - спросил Юра, когда Рита в первый раз проделала свои упражнения.

- Меня с детства приучил к ней отец, - отвечала она. - По-моему, в нашей семье это повелось с Федора Матвеева, моего далекого предка. Ведь он был женат на индуске.

- Вспомнил! - закричал Юра. - Ты еще в детстве всех нас во дворе удивляла: втягивала живот до самого позвоночника, помнишь? Правда, тогда мы не знали, что это называется "хатха-йога".

- Название я сама только недавно узнала, когда про йогу стали писать в журналах.

- А "раджа-йогой" ты, случайно, не занималась? - спросил Николай.

- Это же мистика. - Рита пожала плечами.

- А я знал одного балбеса, - продолжал Николай серьезнейшим тоном, "раджа-йога" была его любимейшим занятием. Он достиг бы в ней высокого совершенства, если бы его не соблазнили куском колбасы.

- Ладно, ладно, - проворчал Юра.

- Так это был ты, Юрочка? - Рита засмеялась. - Зачем тебе понадобилась "раджа-йога"?

Юра ухмыльнулся, махнул длинной рукой:

- Пройденный этап...

- И тебя отвадили от нее колбасой? - Рита смеялась от души. - Я вспомнила записки Гумбольдта. Ты не читал их? Прочти обязательно. В Астрахани, на индийском торговом дворе, он видел факира. Этот факир несколько лет неподвижно сидел на месте, но охотно принимал в дар нюхательный табак.

Валерка захохотал. Юра сердито показал ему палец. Смешливый лаборант залился еще пуще.

- Табак! - вздохнул Николай.

После утренней ухи и кипятка с сухарями робинзоны принимались за работу.

Сооружение плота из-за разнокалиберности бревен и неопытности строителей подвигалось не очень-то быстро. После долгих трудов и споров удалось подобрать бревна и накрепко связать их по всем правилам: кольцо троса охватывало два смежных бревна, огибалось через поперечную ронжину и закреплялось деревянным клином, вбитым между ронжиной и бревнами. Много возни было с выдвижными килями, сделанными из обломков досок.

Мачтой плота служил яхтенный гик, укрепленный веревочными вантами и штагом. В кормовой части сделали рулевое весло из двух длинных шестов и сиденья стула - и то и другое было найдено в числе прочих даров моря.

С утра до вечера с отмели, на которой покачивался плот, неслись тюканье топора, визг ножовки и удалые песни.

Валерка, по просьбе женщин, стал обучать их технике спиннинга. Рита быстро овладела этим несложным искусством.

- Все хочу спросить вас, Валерик, - сказала она однажды, забросив спиннинг с прибрежной скалы. - Еще перед отплытием, помните, Коля сказал, что я должна была вас узнать. А я никак не могу вспомнить, где я вас видела раньше?

Валерка залился краской.

- Не дергайте! - буркнул он. - Рыбу напугаете... - И вдруг решительно добавил: - Вы на бульваре сидели. Прошлым летом... А мы подсели... Приставали, в общем...

Рита изумленно посмотрела на него:

- А!.. Это были вы? - Она тихонько засмеялась. - Ну, что было, то было. Забудем.

Она вспомнила тот давний вечер - и погрустнела, задумалась.

Когда дело дошло до оснастки плота, Юра стал обучать женщин, как он выражался, благородному боцманскому делу. Они довольно легко выучились делать сплесни и огоны [сплесень - соединение концов веревки без узла; огон - плетеная проушина: петля на конце веревки]. Валя удивилась, когда Юра показал ей, как вязать рифовый узел:

- Так просто? Я думала, что морские узлы такие, что трудно завязать и невозможно развязать.

- Наоборот! Они рождены тяжелой морской практикой парусного флота, сказал Юра. - Морской узел рассчитан на то, что его вяжет или отдает человек, висящий на огромной высоте под ветром и снегом, в кромешной темноте. Иногда у него к тому же свободна только одна рука.

- Завтра, ребята, садимся за шитье, - сказал Николай. - Для плота придется перешить паруса.

- Что ж, шитье - это наше, женское дело, - заметила Рита.

Юра посмотрел на нее, прищурив глаза:

- А знаешь, как боцман Мехти говорит, когда кто-нибудь плохо наложит латку на парус?

- Откуда мне знать?