Экипажи готовить надо

- Тогда вот что, Юрий Павлович… к Васе я не пойду. Надоело. Да и чувствую - не уломать мне его, ускользнет, даже если к стенке припру, ускользнет. Не применять же физическую силу? Ты уж возьми Васю на себя, ты его лучше знаешь, да и вес у тебя больше, ты второе лицо в лагере… А не разрешит, - добавил Иван, собираясь уходить, - поход все равно будет. И такой, каким я его задумал. Но это так, между нами… Желаю успеха, Юра. - Слегка тиснул старшего за плечо и отправился к отряду.

Юрий Павлович, оставшись один, сел на табуретку и с минуту сидел, уставившись в одну точку.

"Если б я знал, - думал он об Иване, - что тобой движет? Если б я мог заглянуть к тебе в самые потроха… Кто ты? Машинка, которую завели, крутнули и… Так вроде нет. Наивный малый, начитавшийся героических книжек? Тоже вроде нет… ты, скорее, буйвол, чем восторженный юноша. Так что же все-таки тобой движет? Честолюбие, желание прославиться? Но какая тут, к дьяволу, слава? Одни шишки на лбу… Любовь? Да, эта Ирина славная бабенка, и она ему нравится. Но как это все увязать? Не увяжешь, чепуха одна… Ведь каждым человеком, если содрать с него шелуху, движет простая, как… как грабли, страстишка. Один упирается на работе из-за денег, другого сжигает тщеславие, третий зарабатывает квартиру, четвертой доказывает своей избранной, что он не лыком шит; пятый уходит в работу от сложностей века, как пьяница в водку… ну, есть еще, говорят, призвание… Может быть, и есть. Может, вот как раз такой случай?.. Чего ради Иван с темна и до темна возится с пацанами, чего ради идет напролом, чего ради затеял такой поход? Ведь это же… это черт знает что! Без продуктов. Корнями, что ли, они будут питаться?"

И вдруг Юрий Павлович поймал себя на том, что ему неодолимо хочется пойти с Иваном, что он уже не может не пойти. Как и у всех людей на свете, у Юрия Павловича тоже была "страстишка", даже две. Одна - всем известная и нескрываемая самим Юрием Павловичем. Это кинолюбительство. И другая, - главная и тщательно скрываемая. "Препарирование людишек" - так он называл свою неутолимую жажду докапываться до тайная тайных человеческих характеров и поступков. Тут он мог пойти на все - лишь бы докопаться до сути, до подноготной.

Выкурив подряд две сигареты, Юрий Павлович закрыл на ключ свою кинокаморку и зашагал к административному корпусу.

Глава 20

- Так, значит, на плотах? - переваривал Василий Васильевич только что сообщенную ему новость.

- На плотах, - подтвердил Юрий Павлович, покуривая.

Разговор происходил все в том же кабинете, из окна которого открывался вид на залив. На гвозде как всегда висел бинокль, а на столе бесшумно работал вентилятор, поворачиваясь на своей оси, как бдительный страж неба - радар.

- Возвратится третий отряд, пойдет отряд Ирины Дмитриевны, - добавил старший бесстрастным тоном. - А чтобы знала, как и что, она тоже присоединяется к Ивану Ильичу.

- Бросит отряд и пойдет? - усмехнулся начальник лагеря.

- Ну, почему же? А Зоенька зачем? Зоя Прокопьевна справится одна. А Ирина, ты это, Васильевич, не забывай, - практикантка, ей полезно знакомиться со всем новым. И связывать ее действия мы не очень-то вправе, это не наша работница.

- Все Кувшинников решил, все расписал! - вскипел Василий Васильевич. - Да только одного не учел: никакого похода я не разрешу! Хватит с меня того, что каждый день дрожу, как бы чего не случилось! В лес поголовно все стали таскаться, а змея укусит, а заблудятся, а мухомора нажрутся? Вам что, вожатым? А я за все в ответе. Сплав на плотах! Нет уж, увольте, я в тюрьму не хочу. Ишь, стервец, какой стал! Ну что захочет, то и делает! Вчера косу пионерам в руки дал, сегодня другое… Я ему сейчас устрою поход, я ему сейчас покажу кузькину мать! - и, весь багровый, начальник лагеря включил радиостанцию, потянулся к микрофону.

- Остынь, Васильевич! - слегка побледнев, старший протянул руку и выключил радиостанцию. - К чему эмоции там, где нужно шевелить мозгами? Кувшинников в поход пойдет, кипятись не кипятись, он, понимаешь, наобещал ребятишкам, готовил их, тренировал. И теперь, конечно, уж не может…

Князев хмуро глядел на старшего из-под бровей.

- Я понимаю тебя, Васильевич, - выдержав взгляд начальника, спокойно сказал Юрий Павлович. - Дело рискованное, но ничего, видно, не поделаешь, придется дать согласие. Не дашь, уйдут тайно, ночью или…

- А я вот что сделаю… Я сейчас же распоряжусь никаких продуктов третьему отряду не выдавать. Пусть тогда попробуют уйти!

Тут старший едва сдержал улыбку.

- В том-то и дело, что они идут без продуктов.

- Как это? - брови у Василия Васильевича полезли на лоб.

- Да вот так… На подножном корму.

Князев вскочил на ноги, прошелся по кабинету раз-другой в растерянности. Юрий Павлович наблюдал за ним из-под полуопущенных ресниц.

- А черт с ним! - вдруг сказал Князев и рубанул воздух ладонью. - Пусть идут.

- Это что, официальное разрешение? - теперь настал черед удивляться старшему.

- Никакого разрешения! Просто я не знаю уже, что и делать. Арестовать Кувшинникова? Так ведь милиции здесь нет…