Экклезиаст в переложениях стихами

   будет, а непомерные усилия тебя утомят.

¹³Выслушаем заключение: бойся Бога и заповеди Его соблюдай,

    ибо в этом — весь человек.

¹⁴Всякое дело приведет Бог на суд — всё сокрытое, и доброе и

    злое.

ПРИМЕЧАНИЯ 

1:2Пустая тщета ... пустое. — Десятки раз встречающееся в книге Проповедника слово х­эвэл  (х­áвэл) обозначает дуновение ветра, выдох, возможно — легкий пар, тающий в воздухе. А также — что-то бессмысленное и пустое, ничтожное и мимолетное, попросту ничто. Синодальный (изначально — церковнославянский) вариант «суета» выглядит сейчас «переводом с точностью до наоборот», так как в современном русском «суета» — это прежде всего активная деятельность, суматоха, а вовсе не ничто. Перевод «ничто» был бы в смысловом отношении довольно точен, но стилистически он неприемлем. (Фраза «всё есть ничто» выглядит философской максимой, а хэвэл — понятие достаточно приземленное.) Поэтому представляется наилучшим избрать и последовательно употреблять перевод «пустое».

Хавэл хавалим («суета сует») означает «пустое из пустого», «пустейшее» (аналогичный библейский оборот — «Святое святых»). Это словосочетание встречается лишь в двух стихах (1:2 и 12:8), обрамляющих собственно текст книги, и в обоих случаях оно переведено как «пустая тщета».

1:6 ...ветер... — Слово р­ýах может обозначать как дух, так и ветер. Эта двойственность присутствует во многих случаях, начиная со второго стиха Библии («дух Божий витал над водою» или «ветер Божий веял над водою»). В данном месте скорее всего имеется в виду ветер, поскольку в предыдущем и последующем стихах речь идет о природных феноменах (солнце, море, потоки). Но возможен и подтекст: метания человеческого духа.

1:8Все дела... — Или: «Все речи…».

1:13 ...сердцем... — Евр. либб­ú («сердце мое») зачастую выступает в библейских текстах как аналог местоимения «я». (Точно так же и нафш­ú — «душа моя» — может  означать и «жизнь моя», и просто «я».) Однако именно для книги Проповедника отождествить «сердце» с человеческим «я» было бы облегченным переводом. Здесь «сердце» — лишь часть психики или даже нечто отличное от психики; с ним можно поговорить (1:16). Такое «сердце» не имеет ничего общего с современной антитезой: сердце как средоточие эмоций и разум как рацио. Это «сердце» — как раз то, чем приобретаются и где хранятся разум и мудрость (1:16). «Сердцем» можно придерживаться мудрости, в то время как тело и чувственная сфера психики предаются «неразумию», т.е. наслаждениям (2:3). С другой стороны, и «сердце» может веселиться (2:10).

1:14 ...погоня за ветром. — Или: «страдания духа».

2:8 ...много наложниц. — Евр. Шиддá вэшиддóт — едва ли не самое темное место во всей книге. Шиддóт могут быть также переведены как «сундуки» (с сокровищами) или «музыкальные инструменты».

3:11...вечность... — В оригинале стоит олáм, что может означать «век, вечность» или «мир, вселенная». Изначальным было временнóе значение; именно оно характерно для книг еврейской Библии. В новозаветном греческом еврейское понятие олам отражается как словом кóсмос («мир»), так и словом эóн («век»).

5:5 Т.е. обет дан по ошибке.

6:4 ...дуновеньем... — В оригинале — хэвэл.

8:8 ...ветер... — Или: «дыхание».

9:10Шеóл — Нижний мир, обитель мертвых. Сюда попадают и праведники и грешники. Бытие душ в Шеоле призрачно: то ли они есть, то ли их нет (судя по этому стиху, скорее — нет). Перевод «преисподняя» совершенно неприемлем, поскольку преисподняя — это ад, место, где мучатся грешные души, а в Шеоле ничего подобного не происходит. Лучше, по-видимому, не изобретать описательные конструкции типа «царство теней», а оставить это слово без перевода.

11:5Не знаешь ты путей ветра, не знаешь, откуда кости в животе у беременной... — И в этом случае руах предпочтительнее перевести как «ветер»: о путях («кругах») ветра уже говорилось в (1:6), да и в предыдущем стихе (11:4) руах — явно ветер. Но всё же возможен и другой перевод: «Не знаешь ты, как приходит дыхание (дух?) в тело («в кости») зародыша».

ИЗ КНИГИ ЭККЛЕЗИАСТА Стихотворное переложение Германа Плисецкого

1

Сказал Экклезиаст: всё — суета сует!

Всё временно, всё смертно в человеке.

От всех трудов под солнцем проку нет,

И лишь Земля незыблема вовеки.

Проходит род — и вновь приходит род,

Круговращенью следуя в природе.

Закатом заменяется восход,

Глядишь: и снова солнце на восходе!

И ветер, обошедший все края,

То налетавший с севера, то с юга,

На круги возвращается своя.

Нет выхода из замкнутого круга.

В моря впадают реки, но полней

Вовек моря от этого не станут.

И реки, не наполнивши морей,

К истокам возвращаться не устанут.