Эклектика (СИ)

— Сейчас она страшная. Сейчас бы я не стала.

— Боже мой, замолчи!

Вдали показалось персиковое платье Альмейры. Подруги рефлекторно повернули головы к девочке. Принцесса неспешно шла к ним с угловой башни крепостной стены Гифтгарда. Аль играла с вулканической пылью и заставляла ту складываться в фигурки людей, танцующих в воздухе — пар мужчин и женщин. Иногда между ними бегали дети. Айвена умилилась; Ситри, наоборот, поморщилась от увиденного.

— Ненавижу их, — процедила она. — Ненавижу. Чертова серебристая кровь, гори она в бездне. По сравнению с ними я чувствую себя безобразно слабой. Ходят такие красивые, всесильные, уверенные в себе и в том, что я грязь под их ногами. Тебя это не бесит, Айвена? Меня — да. Я не с Майри именно поэтому. У Валентайна хотя бы чувства есть… и слабости.

— Осталась бы тогда в империи, — бросила Вейни, невольно заражаясь манерой речи Ситри. Будь ее воля, она бы сейчас скинула подругу с крепостной стены за такие слова. Танойтиш стала Клинком не для того, чтобы установить власть Луны над всей Мосант и показать хайлендцам истинного бога, а ради себя. Выводы Айвены немедленно подкрепились словами самой Ситри:

— Нет, не люблю быть на стороне проигравших. И бессмертие просто так не дается. Знаешь, как раздражали бесконечные сеансы исцеления крови? — Ситри плюнула в сторону империи. — Сборище двуличных уродов-неудачников. Никакой свободы. Ты не была там, тебе не понять. Здесь лучше… да, лучше, — повторила она. — Не разрушай сплоченность Синааны, не превращай Тьму в цирк Света.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

Ситри хотела было ответить, но подбежавшая Альмейра заставила ее промолчать. Вейни не знала, что и думать. Каким образом она могла «нарушить сплоченность»? Она, мечтавшая, чтобы все Клинки оставались одной дружной семьей? Ситри и ее порочные отношения с Валентайном причиняли во много раз больше вреда. Оставалось только представить, что сделает Донна, потеряв терпение. Владычица Лакримы считала: Призрачный клинок был таким же опасным, как Бесплотный. День, в который они бы столкнулись, точно стал бы последним.

Уткнувшаяся в живот Альмейра отогнала неловкие, обрывистые рассуждения.

— Тетя Вейни! Вы проводите меня до Зачарованных садов? Может, Римма там?

Мысленно Айвена представила карту королевства. Река Селирьера, упиравшаяся в Сады, принадлежала Валетте. Все мосты через реку Стикс выходили к пустошам Эллионы. К Золотым палатам, берегу залива Теней Айвена остерегалась приближаться. Кто знает, что выкинет Валетта, если она приблизится к резиденции Майри. Своей силой Вейни боялась навредить девочке, в совместных путешествиях они всегда передвигались пешком или с помощью карет. Однако все дороги из полуострова синнэ Гифтгарда и Оссатуры вели через пустоши Валетты. Сюда Вейни добиралась морем, без принцессы. Продолжая сомневаться, она все же приняла решение.

— Боюсь, нет, Аль, сегодня без меня, — произнесла Вейни. Ситри с интересом покосилась на нее. Да, отказывающая Айвена — редкость! Альмейра подняла чуть обиженное личико.

— Почему?

— Мне нехорошо, — соврала Вейни. Ложь должна быть как можно ближе к правде, тогда в нее поверят. — Тебе, дитя серебра и мрака, не понять проблем тех, кто до сих пор смертен. Мое сердце не бьется, но…

— Не выдумывай, — оборвала Ситри и развернулась к принцессе. Танойтиш была чуть выше Альмейры и раза в три шире. В сочетании с темным плащом выглядела фигура Ситри пугающе. Темно-зеленые волосы развевались, как у заправской ведьмы. Ее правая скула была сворочена набок, глаз «поплыл», опустился вниз вместе с уголком губ. Неудивительно, что Ситри весь вечер пыталась стоять ко всем профилем.

— Почему папа вас не вылечил? — вырвалось у Аль. Девочка, отстранившись от Айвены, приподняла руку и попыталась дотянуться до лица Ситри, пальцы ее окутались свечением, но Стальной клинок отвела руку.

— Свою рожу я лучше опытному Бетельгейзу доверю, — сказала она. — Не вылечил, потому что не посчитал нужным. Айвена, заткнись заранее. Садовые цветочки гибнут в первую очередь, — бросила Ситри. — Слушай сюда. Не буду врать, не помню я, сколько тебе лет, но выглядишь ты мозговитой. Пора бы тебе спуститься с небес на землю.

— Ситри!

— Сказала же — заткнись! — прикрикнула та, продолжая стоять перед Альмейрой в той же позе. — Делаешь ей только хуже! Пусть лучше от нас узнает, чем от кого другого. Ты не ребенок, — вновь обратилась Ситри к девочке, — забудь об этом. Мир не заканчивается платьями и колечками. Римма не гуляет с тобой, потому что понимает, кто ты и кто она.

— Она моя… сестра, — ответила Аль, но Айвена, к своему ужасу, почувствовала неуверенность в слове.

— Сводная, милая, совсем разные вещи. Ты принцесса, а она никто. У нее даже родовое имя другое. Она Инколоре, по Валетте. Римма внебрачная дочь, она это понимает, поверь. Не только она понимает, мать ее тоже. Риммы нет рядом с тобой, потому что ей Валетта сказала. И поверь, твой влюбленный папаша не горит желанием встретить твою мать снова.