Эклектика (СИ)

— Тогда ты сходишь к пристаням, — твердо сказала Кестрель. Дальше Анни спорить не рискнула и, нехотя кивнув в знак согласия, снова побежала вниз, к кухне. Винтовая лестница казалась бесконечной: от верхних спален до подвалов ее длина составляла чуть меньше мили, а лифты, к сожалению, в империи запрещались. Анни вспоминала о них каждый день. Ей было довольно сложно отвыкнуть от беззаботной и комфортной жизни на Земле и освоиться в застывшем средневековье (о котором она сама, если честно, имела весьма смутное понятие). Булочки, к счастью, были и тут. Толкнув тяжелые двери, Анни влетела в обеденную. На столах ее ждали бесчисленные тарелки. Зал был пуст, так что де Хёртц уже приготовилась своровать пару ароматных пышек, но, как только она подошла к столу, ее остановил чей-то певучий, однако строгий голос:

— Подожди остальных.

— Лисс встанет только через полчаса, — раздосадовано буркнула Анни, поворачиваясь к Лильель. Низкорослая эльфийка стояла у стены, сложив руки на груди. Анни побаивалась Лильель: та не раз окатывала ее водой. — Можно взять парочку, а потом уйти на пристани? Просто хочется вернуться побыстрее… и вам помочь!

Спустя час Анни уже мчалась по сугробам к морю. Снега за ночь намело столько, что главные ворота открылись только после того, как на них навалилось с десятка два карриолов. Деревья нарядились в белые сверкающие одеяния, ручейки, впадающие в Нойру, окончательно спрятались под зимними одеялами. За последние полгода снега выпало так много, что удивлялись даже старожилы. По ночам от сильных морозов трещал лед, вибрировали скалы, дрожал сам замок. Это чуть тревожило де Хёртц, но виду она не подавала: остальные также отнеслись к внезапным изменениям погоды подчеркнуто равнодушно, кроме, пожалуй, Кестрель. Выделяться же и показывать свой страх не хотелось.

Анни должна была узнать, способен ли залив принимать корабли, а если нет, то расчистить путь ото льда огнем. Этого, к счастью, не потребовалось. За ночь разбился припай, и океан, внезапно успокоившийся, только скользил мутными волнами по берегу, ничем не показывая, что по праву называется самым бурным. Пристани окутались в снег и лед; облака уплыли на восток; утро сменялось днем, солнце стало белым, как вершины гор. Анни долго не могла привыкнуть, что здесь оно не желтое, как дома, а голубое, точно в сказке.

Анни всегда манило пламя, его раз­ру­шитель­ная си­ла и в то же вре­мя умирот­во­ря­ющая красота. Однажды, иг­рая с пламенем све­чи, она нечаянно об­ро­нила ее на се­бя — огонь не обжег. Более то­го, ус­по­ко­ив­шись, Анни смог­ла взять его на ру­ки. Шестнадцатилетняя девуш­ка го­това бы­ла рас­ска­зать об этом все­му ми­ру, но ти­хий го­лос в го­лове уп­ря­мо твердил, что де­лать этого не сто­ит. Лучше молчать. Так Ан­ни по­лучи­ла в по­дарок от судьбы уди­вительный дар, о ко­тором ни­кому не мог­ла рассказать, что мучило ее. Лишь много позже Анни узнала, что за всеми, кто обладает силами, ведется охота. Тех меморий, что имели несчастье родиться в просторах Вселенной, империя спешно переносила в бессмертные земли, отрывая от дома и семьи. Как Анни.

Прос­нувшись од­нажды ут­ром, Анни по­няла, что в ком­на­те не од­на. Жар сковывал дыхание, легкое одеяло липло к телу. Все вокруг за­ливал ос­лепля­ющий све­т. По­мор­щившись, Ан­на прик­ры­ла гла­за ла­донью.

— Вста­вай, — при­казал рез­кий го­лос, эхом пов­то­ряв­ший­ся в ее го­лове. — Ну же!

Ан­на, ни­чего не по­нимая, вста­ла. Что-то под­ска­зыва­ло ей, что с об­ла­датель­ни­цей такого сталь­но­го го­лоса луч­ше не спо­рить.

— Сёршу, — быс­тро пред­ста­вилась не­из­вес­тная. Де­вуш­ка ог­ля­делась, но ни­кого упря­мо не за­меча­ла.

— Да вот я стою, ту­пица!

Тут на­конец Ан­на и уви­дела свою гостью. Она сто­яла у ок­на, вся в зе­леном, от ядовитых во­лос до шур­ша­щего длин­но­го платья. Солнце освещало ее фигуру, создавая светящийся ореол вокруг силуэта, отчего вначале де Хёртц приняла гостью за ангела. Таким она и осталась в памяти Анни: жестоким ангелом.

— Ми­ло, не прав­да ли? — ос­ве­доми­лась Сёршу, жес­том приг­ла­шая де­вуш­ку встать ря­дом с ней. Зе­лено-жел­тые гла­за стран­но блеснули, и тут Ан­на по­няла, почему вок­руг так жар­ко. Она бро­силась к ок­ну.

Все объ­яло пла­мя. Антверпен го­рел, словно попав под напалм: де­ревья на­поминали ги­гант­ские фа­келы, тран­спа­ран­ты над улицами сго­рали за считанные се­кун­ды, ма­шины удуш­ли­во ча­дили, го­рел да­же ка­мень и сама земля. Упав­шая сле­за обож­гла ко­жу. Ан­ни за­каш­ля­лась. Вско­ре пе­ред гла­зами все поплы­ло, и она, не вы­дер­жав, опус­ти­лась на ко­лени. Да­же мыс­ли в го­лове стали го­рячи и обжигали.

— Уми­ра­ешь? — с ин­те­ресом спро­сила Сёршу. — И да­же ни­чего не сде­ла­ешь? Не­уже­ли не отом­стишь? У те­бя ведь есть все для этого. Кро­ме од­но­го: ты не зна­ешь, ко­му мстить.