Эклектика (СИ)

— Ну, так дело не пойдет, — зло пробурчала принцесса. На ненависти к Сёршу и ее малочисленному семейству много не наколдуешь. Что ж, придется подумать о другом человеке. Вспомнив бело-золотые локоны, Китти едва не подпрыгнула от огненного шара, что внезапно появился в ее руке. Утихомирив пламя, она подвела огонь к уголку портрета, и ткань немедленно загорелась ярко-синим пламенем. Не прошло и минуты, как на стене осталась лишь одна рама. Как бумага. Китти прикрыла глаза — огонь потух. Чрезвычайно довольная собой, она продолжила путь. Замок Каалем-сум был во много раз меньше столичного, так что Китти довольно скоро подошла к большой мраморной лестнице, устланной красным ковром. Около нее висел последний портрет — молодого мужчины с огненным мечом в руке. Пересчитав количество букетов и помрачнев от зависти, Вилариас начала спускаться. Почему все любят Вердэйна? Ребенок в одежде воина… Фыркнув, Китти перепрыгнула через пару ступеней и оказалась у главных ворот замка. Охрана покинула посты, открытые створки звали наружу.

Можно прогуляться по городу. Нападение едва ли произойдет раньше завтрашнего дня.

Китти вдруг подумала о том, что Кестрель не дождалась «Восхода». Корабль не пришел. Кесс наверняка сходит с ума от беспокойства, и, пожалуй, она была единственной, чье мнение Китти действительно заботило. Нужно послать фею в северную крепость, обрадовать, что она жива и ищет способы добраться до Палаис-иссе. Написать какие-то ободряющие слова. Только какие именно? Решив разобраться уже на месте, Китти начала вспоминать, где в городе находилось поселение фей. Вроде бы у моста к Реймир-сум…

Китти, конечно же, выдали новое платье: пышное, белое, в котором принцесса чувствовала себя, мягко говоря, неуютно. Оно слишком сдавливало грудь и талию, широкая юбка мешала движениям, рукава-колокольчики, всегда раздражавшие Китти, задевали прохожих, не успевавших заметить госпожу. Однако выбора не было, и сейчас ей бы скорее предложили обмотаться в штору, чем дали новое, более удобное платье. Прохожие сторонились ее. Они, безусловно, понимали, что незнакомка благородных кровей: это выражалось в чертах лица, в походке, в манерах. Китти злилась на саму себя: последствия воспитания у кронпринца до сих пор не удавалось искоренить. «Как ни старайся, а все равно дама», — подумала она.

Из-за обстрелов многие жители Каалем-сум лишились домов и теперь бродили по городу, с растерянными лицами разыскивая пропавших членов семьи, ища приют на ночь или помогая грузить на телеги строительный мусор. Слышался стук топоров, голоса, визг пилы, ор тягловых животных. Над мостовыми стояло густое облако пыли, плыли запахи пищи, тянуло гарью. А ведь это центральный проспект имени принца Вердэйна Аустена, ведущий к порту… Улицы окольцовывали замок ровным кругом. Практически все дома белели северным кирпичом, настолько крепким, что время не властвовало над ними. Не властвовало — вместо времени дома тронули человеческие руки, и многие здания значительно пострадали от огня и ядер. На улицах встречались лишь люди: другим существам здесь не было места. Лесные создания обитали в Реймир-сум; остальные жили в деревнях, поселках за пределами города. Про себя Китти называла их «резервациями».

Ради интереса она сошла с проспекта и оказалась в жилом квартале, которые у них в Анлосе называли подворотнями или даже хуже — кварталами нищих. Тут наблюдалась та же суета, взрослые торопливо уничтожали последствия атаки, спеша навести порядок в своих жилищах, в толпе шныряли дети, бегали собаки, кошки и другие домашние животные. Пару раз дорогу Китти перебегала даже крауга — забавная зверюшка, напоминавшая золотистую мохнатую лягушку с голым крысиным хвостом.

Замечая Китти, люди торопливо сходили с ее пути.

Заглянув в одно из окон зданий, выходивших на улицу, сбежавшая принцесса увидела что-то вроде школьного класса: на скамьях в два ряда сидели дети. У доски стояла учительница, объясняя материал урока, и указывала на разные места в записях на доске. Даже атака на город не заставила Танойтиша отменить занятия: детям было необходимо забивать голову отборным враньем, отвечающим требованиям столицы.

— Наша империя обширна, — рассказывала престарелая женщина, одетая в строгое простое платье. — В состав империи входят множество различных народов, и каждому дается право исповедовать свою веру, придерживаться обычаев предков и своих традиций, при условии соблюдения общих имперских законов. Кто знает имена богов?

Класс молчал. Как заметила Китти, практически каждый в классе каким-либо образом пострадал: у нескольких ребятишек были перевязаны тряпьем головы, у кого-то в перевязи висела рука, а некоторые и вовсе ходили с необработанными ранами. Одежда… простая, но не слишком бедная. Красоту города запрещалось портить лохмотьями.