Эклектика (СИ)

— Мы верим в звезды, но южные острова продолжают чествовать святую, которую мы знаем как Клятвопреступницу Мёрландию. Эльфы молятся Аэрмиссе и Риорре, майоминги верят в проклятый огонь, карриолы — в Торга, властелина пещер. Некоторые ждут Пришествие, а на Синаане возвышают своего Короля.

Китти, усмехнувшись, пошла дальше. Знает она эту песню.

Да, конечно, право верить в еретических богов давалось, но только в пределах своего жилища. В каждом городе обязательно стоял какой-либо храм звезды, и никакие другие строения подобного рода не разрешались. Кажется, только майоминги сумели сохранить некое подобие независимости, хотя, как знала Китти, в последнее время отношения между империей и вассальным народом испортились. Когда «Восход» проплывал мимо их селения у гор, то было видно жгучий дым, вырывавшийся из пещеры.

Особо яро преследовались «поклонники» Тринадцатой звезды — Луны, Короля Синааны и Бога в одном лице. Кажется, только вампиры продолжали открыто верить в то, что когда-то их прокляло, но им, изгнанникам, нечего терять…

Таким образом, пугая жителей и думая о том, за что бы ее непременно сожгли на главной площади Анлоса, Китти Вилариас дошла до набережной, которая пострадала больше всего. Берег здесь был изрыт глубокими ямами от ударов ядрами, из мощеного настила выломаны целые куски, из-за чего полотно набережной местами просело, а в нескольких местах и вовсе обвалилось. Большая часть деревянных пирсов, глубоко уходивших в воды пролива, разрушилась, из воды остались торчать лишь одинокие ребра свай.

На город медленно наползал сумрак.

Волна с шумом ударила об камни набережной.

Китти напряглась. Стало так тихо, что ей чудилось: она слышит звук собственной крови, стремительно бегущей по сосудам, стук сердца. Принцесса нахмурилась и вгляделась в воды залива. На севере — только пролив, на востоке — крадущийся туман, на юге — тоже туман. Всё как всегда. Почему же так бьется беспокойное сердце?

Только спустя пару минут она догадалась поднять глаза.

Над ней кружил пепельный призрак с горящими дьявольским огнем очами. Поняв, что ее наконец заметили, тень сошла на камни набережной. Китти застыла, как статуя, но потом взяла себя в руки. Ничего ей не сделают. Не посмеют. Вилариас буквально заставляла себя поверить в это.

— Добрый вечер, Наама, — чуть дрожащим голосом поприветствовала она Клинок. — И что же привело тебя сюда… в столь светлый час?

— Разрушение, — прошелестел голос, и призрак явил высокую мускулистую женщину, будто сотканную из пламени. Черты ее лица были резки и грубы, а глаза притягивали, в них плескался настоящий материальный огонь. Рука Наамы покоилась на резной массивной рукояти секиры. На открытой взору груди, укрытой дубленой кожей колета, художники Синааны мастерски изобразили герб Короля — полумесяц, объятый призрачным пламенем. Ее пламенем.

У Китти вырвался нервный смешок.

— О, как я тебя понимаю.

— Город падет, дочь Антареса, — произнесла Наама, вновь становясь пепельной тенью. — Наш Король зовет тебя.

Китти сглотнула. Ей предлагают пойти вслед за Валентайном и Валеттой…

— Думаю, вашему королю хватает служанок, — не удержавшись, немного съязвила она. Какая разница, кому прислуживать?

Огненный клинок не мог похвастаться сдержанностью. Едва Китти закончила говорить, как перед носом принцессы сверкнула секира. Та отпрянула.

— Да ладно. Валентайн не позволит тебе это сделать, — ляпнула Вилариас, не подумав. Доспехи Клинка запламенели, испуская едкий дым. Они были покрыты угловатой вязью народа огня — ифритов, от которых, по слухам, происходила Наама.

— Лорд Валентайн в Палаис-иссе.

Секира разрезала воздух у самого горла Китти — принцесса отскочила назад. За спиной разнесся звук боевого рога.

Обернувшись, Китти на мгновенье замерла, глядя, как залив заполняется кораблями. Она ошиблась. Владыка Синааны не собирался давать им ни дня на восстановление. Защитники крепости засуетились, над поселением пронесся гул набата, на сторожевой башне забили в колокол, призывая воинов на крепостные стены. Люди не были расслаблены, каждый делал свою работу, которой занимался всего лишь сутки назад.

К зубьям парапета подкатили лафеты пушек, засветились фитили, и пушкари взялись пристреливаться к целям. Результат себя ждать не заставил. Корабли шли слишком кучно, и вскоре десяток из них уже пылали, подожженные удачно отправленными на паруса и палубы зажигательными снарядами. Защитники крепости возликовали, потрясая оружием, захлопали друг друга по плечам, но их радость была временной.

В ответ с вражеских кораблей прилетели первые ядра, вгрызаясь в камень крепостных стен. Несколько ядер перелетели стены и упали среди людей, суетившихся во внутреннем периметре. Раздались крики, толкотня усилилась, и через поток людей, устремившихся прочь от стен, с трудом пробирались на помощь защитникам отряды подмоги.